Воин из Ниоткуда - [10]

Метрах в двадцати шел ожесточенный бой и парни ринулись туда, благо сопротивление им оказывать было уже некому.

— Агура-а!!! — вдруг закричал Арах и как тигр бросился в кучу дерущихся. В самом деле, внутри круга были видны женщины и слышались детские крики. В мгновение ока парни оказались там и ударили в тыл нападавшим. Те не выдержали натиска и расступились. В центре круга, прижавшись друг к другу, стояли три молодых женщины и четверо ребятишек от трех до десяти лет. Сражались лишь весь в крови старый Луд, трое мужчин, два подростка лет тринадцати-четырнадцати и, с кинжалами в руках, Лунга с Агурой — они скорее были на подхвате. Да, попади к таким, мало не покажется. Огонь-девки. Они, даже умирая, в горло вцепятся.

В общем, подмога была как нельзя, кстати, хотя и не многочисленной: Арах, Олег, Андрей, Макс, все тот же паренек и еще один селянин лет тридцати.

— В круг, все вкруг, плечом к плечу! — скомандовал Арах и мужчины образовали большой круг с женщинами и детьми в центре. Со всех сторон к ним сбегались длинокосые воины в меховых безрукавках. По всей видимости в живых больше никого не осталось. Считать шурусов времени не было, но человек двадцать пять их собралось. Увидев валяющееся короткое копье, Олег присел и встретил им первого шуруса. Макс сражался саблей и кинжалом в другой руке, рядом рычал Андрей, размахивая топором. На Олега насели двое. Уйдя в сторону, он пропустил одного и ударил его по спине. Второго подрубил Андрюха — «железный дровосек» был сегодня в ударе. Рядом, хрипя, упал селянин — из шеи с боку хлестала кровь. Вот уже Лунга с Агурой уволокли Луда, он вырывался, но силы покидали его. Ряды селян редели.

— Сколько же этих шурусов? — устало спросил Макс, получив короткую передышку.

— А черт их знает! — отозвался Андрей. — На их похоронах посчитаем.

Какой-то искусный воин срубил еще одного селянина. Давешний парнишка встал ему на пути, но упал от удара в грудь. Олег не успел подскочить, как четырнадцатилетний подросток ринулся на шуруса, пытаясь достать его копьем. Но тот увернулся и нанес удар ножом в горло.

— Убью, тварь! — взревел Олег и, подхватив левой рукой саблю из рук раненного в грудь паренька, кинулся на него. Он увертывался от ударов шуруса и наносил их в ответ сам, но тот был гораздо сильнее. Его звериный ухмыляющийся оскал застыл на лице как маска. Взбешенный Олег поднырнул под очередной рубящий удар и, выпустив из рук саблю, ткнул пальцами ему в глаза, с силой вдавив их внутрь. Шурус взвыл как раненый зверь. Обогнув его и взявшись обеими руками за голову, Олег свернул ему шею.

Шурусы несли потери и, несмотря на малочисленность защитников, Матушка Победа отдавала предпочтение именно последним. Нужен был еще один рывок и все, но сил хватало только на то, чтобы держать сабли в руках и отражать ими удары. О каком-либо наступлении не хотелось даже думать. Но это был шанс закончить все быстрее, а значит…

— Андрюх, Макс, поднажмем! — заорал Олег, вламываясь в ряды шурусов. Он вкладывал в удары всю свою злость — за убитых женщин и детей, за все нервотрепки, выпавшие за этот день, за то кровавое «радушие», которым их встретил новый мир. А рядом, с таким же остервенением и яростью, рубились Андрей и Макс, рубился Арах. Он сражался за свой род, за тех, кто пал в этом бою, и за тех предков, кто пал, защищая свою землю, когда его еще не было на этом свете.

Круг осаждающих был разорван и теперь шурусы сбивались в кучу, стараясь прорваться к лесу.

— Не дайте этим уродам уйти! — крикнул Андрей, пытаясь перекрыть им дорогу, свой тяжелый топор он сменил на более легкую саблю. Макс, поняв его задумку, кинулся на другой фланг. Шурусы были зажаты в кольцо и, через несколько минут, бой закончился. Но никакой радости от победы не было, наоборот, навалилось ощущение неимоверной усталости чувство отрешенности. Убедившись, что врагов больше нет, парни молча направились к своим. В живых остались немногие. Лунга и Агура промывали рану на груди геройского паренька. Тот скрипел зубами и пытался подняться, но Лунга крепко держала его за плечи. Луд сидел около землянки, облокотившись на нее спиной. Одна из женщин пыталась смыть кровь с его лица, но он лишь раздраженно отмахивался. Две другие женщины успокаивали детей, у одной из них кровавой тряпицей была перехвачена рука чуть выше локтя — видно все-таки зацепил кто-то. Тут же сидел и один из селян, держась за ногу, из которой из под повязки сочилась кровь. Недалеко от землянки, осматривая все вокруг, шли вооруженные саблями селянин с подростком.

— Папка! — подбежал к Араху светловолосый мальчуган. — Папка, деда ранили.

— Как ты, отец? — спросил присевший рядом с Лудом Арах, прижимая к себе сына.

— Да живой я, живой. — хрипло ответил Луд. — Лучше пойдите, поищите, может кто еще живой остался.

— Хорошо, отец. — ответил Арах, кивком головы предлагая парням присоединиться к нему.

Они молча шли по селению, прислушиваясь к каждому звуку. Арах освещал факелом дорогу, хотя от горящих костров и так было видно как днем. Зрелище было страшным. Кругом трупы, кровь, искромсанные тела. Шурусы не пощадили никого, даже детей. Некоторые землянки превратились в кострища, полыхая из земли подобно кратеру вулкана. Около дальних землянок мертвых шурусов не было вовсе: видно сюда и пришелся их первый удар, и никто из селян не успел оказать сопротивления. Вдруг возле одной из землянок послышалось слабое поскуливание.