Воин Донбасса - [19]

Главное — что негласно международно-правовая система поддерживается на всей системе прежних договоров. Понимаешь? — не на свеженьких, а на тех, что по результатам войн заключены были. И отменяют их только новые результаты новых войн. Или ликвидация правосубъектности соответствующего государства…»

Нет, непростой Тихон казачок, ой непростой! — ещё раз подумал Алексей.

«Потому Азербайджан у нас продолжает находиться «под крышей» Гюлистанского договора, то есть по-прежнему считается российским правовым пространством, — продолжил Тихон. — По той же причине никто не хватал Армению или Молдавию после развала Союза. Другие договоры, но принцип тот же. А Прибалтику пиндосы забрали, потому что Россия от неё в 1920 году сама отказалась. Как от Финляндии и Польши.

Словом, экономически и политически все к России привязаны. И отделиться от неё окончательно могут только с её согласия. Скажем, договориться о каком-то разумном процессе развязывания экономик. А то вон этот ноздреватый, Ющ, Украину всё отрывал-отрывал, в Европу всё тянул-тянул — а что ты сделаешь, коли все друг к другу намертво привязаны? Экономически-то Украина всё равно остаётся частью организма России. Пусть большой России, Российской империи. Но остаётся.

А без согласия… Не, даже и думать страшно. Гражданская война, как минимум…».

* * *

Дальнейшие годы были очень интересным временем. Разумеется, задачи поначалу ставили несложные. Навести справки о человеке. Проследить за его «лёжками». Поработать в силовом прикрытии. Алексей исполнял всё старательно и вдумчиво, даже предусмотрительно. Ему всегда по жизни хватало одного урока для продуктивных выводов. А шатойский урок был весьма действенным. Нога нередко напоминала о себе.

Наряду с вполне рутинной для любого ЧОПа деятельностью — «Антей», конечно, овощебазы не охранял, но эскортные и подобные услуги оказывал, — кое в каких делах он был полезен людям весьма влиятельным. Выступавшим как от своего имени, так и от имени государства. В последнем случае, конечно же — сугубо неофициально.

В политику, впрочем, не вмешивались — «мозгов у нас мало для политики», говаривал Ященко. Но поучаствовали в дискредитации «белоленточных» протестов: посодействовали минимизации их финансирования, проследили и частично пресекли ряд схем взаимодействия между политизированными НКО и заграницей. Пару раз Алексей в группах туристов выезжал за границу. Ничего незаконного — только встречи и договорённости с некими «коллегами», указанными «в ЦК». Чисто гражданская работа. Ну, разве что один раз вытаскивали двоих с сопредельной территории Грузии. Прошли, как по ниточке. Причём операцию планировал и проводил как раз Алексей.

Старания нового сотрудника не остались незамеченными. Уже через год Кравченко стал десятником — в «Антее» была собственная «табель о рангах», взятая, впрочем, явно от казачьей. Ещё через два — полусотником. За ту самую операцию на абхазо-грузинской границе. Это означало уже принадлежность к штабному звену — тому, которое планировало операции.

Словом, работалось хорошо, работать нравилось. Даже несмотря на то, что делать это приходилось под руководством заместителя шефа, пожилого уже дядьки с фамилией Гноевой. Казак, естественно. Тот и прежде недолюбливал Алексея, признавшись как-то в подпитии на Покров день, что, дескать, всё в своей жизни добыл своим тяжким трудом. А тут молодой выскочка, пользуясь дружбой с начальством, уже в пятидесятники пролез. Ребята объяснили потом Алексею, что дядька хотел на этот штабной пост просунуть своего человечка, а тут, мол, Кравченко, «офицеришка какой-то», его занял. И получилось — на деле, — что Ященко подпёр себя и с этой стороны преданным ему лично человеком, а Гноевой, хоть и зам, ходит с неприкрытой спиной.

Ну, как бы то ни было, работать приходилось вместе, и приказов Гноевого Алексей ослушаться не имел права. Хотя не всегда был с ними согласен. Скажем, позже, недавно, весной, уже во время Крымских событий, на блокирование оружейного склада в Инкермане он бы местную самооборону расставил иначе. Зато хорошо сработали на Арабатской стрелке и в Феодосии.

Алексей всегда удивлялся многомерности человеческой натуры. Наверное, и три человечка, на необитаемом острове оказавшись, начали бы, поди, иерархии устанавливать и на партии разбиваться. Ибо ну что им делить здесь, в «Антее»? Это так и сяк «личный проект» Тихона — Алексей знал уже, что тот бросал уже подобное дело, когда сорвал хороший куш в деле с банкиром Владимирским, но не утерпел в дачной тишине и снова сбил, по сути, свою частную военную компанию. Пусть и называлась она иначе, чтобы соответствовать законодательству. Они, его сотрудники, — его пальцы. Какие, на хрен, «свою человечки», какие тут «должности по праву»? Просто он, Алексей, хорошо организовал приданную ему группу в наблюдении за очередным объектом и принёс шефу в клювике очень полезный, а главное, ломовой, компромат.

На девке, естественно. И через девку. Что называется, инициативно.

Гноевой, естественно, их отношениях узнал — в «Антее» дело было налажено так, что о подобного рода контактах сообщать надо было немедленно и в подробностях. Обо всех, имеется в виду, новых контактах. С описанием ситуации, общим и психологическим портретом персонажа, с перспективами дальнейших контактов.