Воин без имени - [216]

— Тогда поспеши надеть на себя знаки отличия принцессы для дневного путешествия, — сказал я, — Но сегодня вечером, как только мы разобьем лагерь, снова облачись в платье Сванильды. — Я достал из-под туники чудом уцелевший пергамент и сказал: — Еще, полагаю, сегодня ночью мне придется спать, зажав это зубами.

Когда наш отряд построился и приготовился выступить, optio подъехал к концу колонны, где я садился на Велокса рядом с carruca Амаламены, и сказал:

— Есть две дороги, по которым мы можем выбраться отсюда, сайон Торн. Предатель наверняка ожидал, что мы предпочтем ту, по которой пришли сюда. Дорога эта ведет прямо на северо-запад до Наисса[268], а затем в Сингидун.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Что его соучастник — или соучастники, возможно, их целый отряд — будет тоже поджидать нас именно там. Полагаю, ты прав, Дайла. А что вторая дорога?

— Она ведет по берегу реки Стримон[269] и отклоняется к северу, со временем эта дорога приведет в город Сердику[270].

— Ну, Сердика лежит довольно далеко от нашего маршрута, — произнес я. — Однако мы предпочтем именно эту дорогу и будем двигаться по ней, пока не удалимся отсюда на достаточное расстояние. Затем, надеюсь, мы отыщем какой-нибудь путь на запад и отправимся прежним маршрутом. Отлично. Ты можешь приказать колонне выступать, Дайла.

* * *

Оказалось, что мы чуть ли не единственные путешественники, выбравшие в тот день дорогу по берегу реки. Во всяком случае, нам так и не довелось ни догнать, ни миновать другие обозы, попадались только погонщики с небольшими отарами овец и стадами свиней. Это заставило меня — и optio Дайлу — испытать смутную тревогу: так ли уж безопасен этот отрезок пути?

Особенно меня беспокоило то, что мы свернули с кратчайшего пути в Сингидун и теперь уже больше не двигались следом за Сванильдой. До этого времени я на каждой остановке по возможности наводил о ней справки. Никто из тех, кого я расспрашивал, не мог припомнить маленького стройного светловолосого всадника, но это было даже к лучшему: ведь люди наверняка запомнили бы, если бы вдруг на одинокого всадника устроили засаду, или он заболел бы, или был ранен — в общем, если бы с ним что-нибудь приключилось. Так что, похоже, Сванильда благополучно добралась до Пауталии. Но теперь, до тех пор, пока мы не вернемся на ту дорогу, по которой она ехала, мне оставалось лишь уповать на то, что она все еще скачет к Теодориху или — на что я искренне надеялся — уже отыскала короля и вручила пакет.

Очень скоро, правда, я перестал беспокоиться о Сванильде. У нас с Дайлой появилось множество причин тревожиться о себе, потому что с обеих сторон дорогу стали обступать холмы. Мы оказались в холмистой местности, где река Стримон прорезала глубокое и узкое ущелье. Поскольку с одной стороны дороги текла река, а с другой виднелись крутые обрывы, мы оказались бы беззащитными, если бы вдруг нарвались на засаду.

И вот, пока мы с optio обсуждали эти свои мрачные предчувствия, наш отряд уже вошел в ущелье и не смог бы повернуть назад и выбраться из него до темноты. Нам пришлось медленно продвигаться вперед, надеясь добраться до конца ущелья до наступления темноты. Мы не успели этого сделать, однако на нас никто и не напал — ни при свете дня, ни в сумерках. Поэтому, когда сумерки сгустились, мы сочли неразумным двигаться дальше и, присмотрев в ущелье небольшую площадку, свернули с дороги, рассеялись и начали ставить лагерь.

— Мне не хочется, чтобы кто-нибудь сбросил на нас сверху валуны, — сказал Дайла.

Поэтому первым делом он велел двоим воинам взобраться на уступ, который возвышался над нами. Они должны были всю ночь по очереди нести караул. Затем optio послал еще двоих следить за дорогой — по одному в каждую сторону, на довольно большое расстояние от лагеря, — а также расставил дозорных через небольшие промежутки вдоль берега реки.

Пока остальные воины кормили и поили лошадей, разводили костры и раскладывали нашу провизию, я удостоверился, что Амаламену уже видели дважды. Сначала она вышла из своей carruca в платье принцессы и принялась изящно потягиваться и разминать конечности. Затем вернулась обратно в повозку и — спустя короткое время, когда сумерки сгустились, — снова появилась уже в обличье служанки-хазарки с покрытой головой. Держа в руках кувшин, она спустилась к реке, наполнила его водой и отнесла обратно в повозку.

Затем, на случай если наши дозорные на скале не смогут помешать врагам устроить обвал, я взял за поводья лошадей, что везли повозку, и отвел их назад по дороге, по которой мы прибыли, почти к тому месту, где стоял, облокотившись на копье, дозорный, и оставил повозку там, на безопасном расстоянии от остальных. Я подозвал другого воина и, пока он отвязывал лошадей и уводил их вместе с моим Велоксом попастись с остальными животными, сам забрался в повозку и спросил принцессу, как она перенесла дневной переход.

— Великолепно, — ответила Амаламена так же радостно и бодро, как и утром. — Еще один день без лекарства.

— Твое выздоровление и в самом деле кажется чудесным. И я далек от того, чтобы разыгрывать из себя Фому Неверующего. Впредь буду рекомендовать воды Пауталии всем хворым, которых когда-либо встречу.