Воин Арете - [22]

– Эобаз – не спартанец, – отвечал мальчик. – Он мидиец.

– Значит, ты его знаешь?

Он пожал плечами и повторил:

– Он мидиец. Мы мидийцам не доверяем, они не нашего племени.

– Ты должен повторять все, что скажет мальчик, – велел мне Эгесистрат.

Я повторил. Эгесистрат сказал:

– А теперь спроси его, где Эобаз сейчас.

Повторять его вопрос не было необходимости – мальчик прекрасно все слышал. Он на мгновение прикрыл глаза и промолвил:

– Эобаз на коне.

– Он едет верхом, – сообщил я Эгесистрату.

Прорицатель потер щеку и спросил:

– Один?

– Нет, – отвечал мальчик, обращаясь ко мне. – С ним много людей.

Высокие воины с копьями. Безволосый и очень сильный человек держит веревку, завязанную петлей у Эобаза на шее. – Понимая, что Эгесистрат мальчика не слышит, я повторил все это.

– Руки у него связаны?

Мальчик кивнул:

– Связаны, и конец веревки привязан к подпруге его коня.

– Латро! – раздался вдруг чей-то голос.

Удивленный, я оглянулся и увидел капитана Гиперида, который только что подошел к нам. Он помахал мне рукой, и я помахал ему в ответ. Тут мне в лицо вдруг пахнуло дымом, я закашлялся и вынужден был отойти от костра.

Эгесистрат тоже поздоровался с Гиперидом. Не знаю уж, куда при этом делся мальчик, я его больше не видел. Гиперид спросил, как прошло жертвоприношение и благоприятными ли были указания богов.

– Весьма благоприятными, – отвечал Эгесистрат. – Но при условии, что мы последуем совету Итиса.

– Превосходно! – воскликнул Гиперид, садясь у костра и протягивая руки к огню. – А каково это условие?

– Тебе с экипажем предстоит обогнуть мыс Геллы и встретить нас на фракийском берегу. А мы – Итис указал на нас четверых и на твоего чернокожего раба – должны последовать за Эобазом во Фракию.

Гиперид поморщился:

– Мне не хотелось бы расставаться с вами.

Элата, улыбаясь, сказала:

– Ничего, надеюсь, наша разлука будет недолгой.

Гиперид с мрачным видом кивнул и задумался, уставившись на огонь.

– Что касается меня самого и "Европы" с ее командой, совет Итиса был вполне подходящим, это ясно. Конечно, мы не можем оставить корабль, а если Эобаз и впрямь находится во Фракии…

– Он действительно там, – сказал Эгесистрат. – Итис подтвердил это.

– Тогда нам следует тотчас же сообщить это Ксантиппу и отправляться во Фракию как можно скорее. Однако вы пятеро здорово рискуете! – Он глянул на Ио:

– Девочке тоже надо ехать с вами?

– Если Латро поедет, – сказала Ио, – я должна ехать с ним.

Эгесистрат поддержал ее.

– Хорошо, пусть отправляется, – кивнул Гиперид. – Они с Элатой все же не так сильно рискуют, как вы с Латро и чернокожий. – Он вздохнул. – Двое из вас, конечно, хорошие воины. Во всяком случае, я сам видел, как сражается чернокожий, а про Латро мне рассказывал один поэт, Пиндар его имя. Он даже собирался написать о Латро поэму. Ты-то, Эгесистрат, разумеется, воевать не можешь. И ноги у тебя нет, и культя еще не зажила…

(Только сейчас я разглядел правую ногу Эгесистрата! Раньше-то я думал, она обута в сапог, но теперь понял, что это просто деревяшка. И решил убить его при первой же возможности.) – Культя моя быстро подживает, – возразил Эгесистрат. – И хотя от меня мало проку в боевой фаланге или при абордаже, если меня посадить в седло, я буду ничуть не хуже любого другого всадника.

Гиперид поднялся, потирая руки.

– Лошади дорого стоят, – заметил он. – Понадобится по крайней мере…

Но Эгесистрат только отмахнулся от него, заявив, что сам за все заплатит. А когда мы вернулись в Сест, чернокожий отвел его в сторонку и показал ему пять лошадей. Я сам видел, потому что пошел за ними, хотя они меня не заметили. Я догадался, зачем Эгесистрат отослал чернокожего – чтобы тот купил лошадей, а это значит, ему было известно, что они понадобятся, задолго до того, как мы пошли в рощу Итиса! И, по-моему, мальчик, с которым я беседовал, был вовсе не Итис, а самый обыкновенный живой подросток, возможно, с какого-нибудь иноземного корабля. И вовсе он не говорил того, что Эгесистрат потом передал Гипериду!

Похоже, этот Эгесистрат просто предатель. Что ж, за предательство я ему отомщу: убью его, как только корабль уплывет.

Ио пришла ко мне, когда я ложился спать, и сказала, что ей холодно. Я уложил ее рядом с собой и накрыл своим плащом, а ее плащ набросил сверху.

Когда я спросил, сколько ей лет, она некоторое время явно колебалась, решая, видимо, какой возраст мне покажется приемлемым. Я даже упоминать здесь не стану, какой возраст она мне назвала: это безусловно вранье.

Скоро я догадался, чего она, собственно, хочет от меня, но не пошел у нее на поводу и сдержался, хотя многие на моем месте, наверное, поступили бы иначе. Я спросил только, довольна ли она, что отправляется во Фракию вместе с Эгесистратом и Элатой, и она сказала, что очень этому рада. Когда же я спросил, почему, она отвечала, что Фракия находится на пути в Фивы, и что Пиндар, вероятно, сейчас как раз в Фивах, и что для меня лучше всего было бы найти Пиндара, который, наверное, сможет отвести нас туда, где меня исцелят. Услышав это, я очень обрадовался, потому что подробно записал все, что говорили об этом Пиндаре, и уже прочел свои записи.