Военный Петербург эпохи Павла I - [39]

Общеармейский мундир по кавалерии был того же покроя, что и пехотный, но белый, с белым подбоем. При нем при ботфортах, белом камзоле и штанах полагались кавалерийские шляпа и шпага, черный галстук. Шарф и трость – как в остальной кавалерии 136. В декабре 1798 г. общеармейские мундиры были даны офицерам Свиты Его Величества по квартирмейстерской части – Генерального штаба, а 25 февраля 1800 г. общеармейский мундир по инфантерии поведено было носить генералитету Военной Коллегии, Провиантского и Комиссариатского департаментов. Главе военно-судебного ведомства – генерал-аудитору – в тот же день было повелено носить общеармейский мундир по кавалерии 137.

Военные врачи носили темно-зеленый кафтан с такого же цвета отложным воротником и разрезными обшлагами, с зеленым стамедным подбоем и с серебряными пуговицами, темно-зеленый камзол с серебряными пуговицами, обложенный по борту и карманным клапанам серебряным галуном, палевые штаны, кавалерийские ботфорты со шпорами, черный галстук, шляпу с широким серебряным «городчатым» галуном и петлицей и черно-оранжевым бантом. Им полагались также перчатки с крагами, трость и шпага без темляка 138.

Аудиторы – военные юристы – носили обмундирование, подобное лекарскому, но мундир с подбоем из красного стамеда 139. Лекари и аудиторы, служившие в кавалерии, носили кавалерийские шляпы 140. 13 марта 1798 г. всем чинам и служителям Генерал-аудиториата, кроме генерал-аудитора, было присвоено вышеописанное обмундирование полковых аудиторов 141.

Фельдъегери, во множестве мчавшиеся из столицы во все концы империи, в конце 1796 – начале 1797 г. получили зеленый мундир с красным подбоем, воротником и разрезными обшлагами, с золотыми пуговицами и аксельбантом. Камзол – палевый, вскоре замененный зеленым, штаны – палевые. Галстук – черный. У рядовых фельдъегерей шляпа была кавалерийского образца, у офицеров – без султана, с широким золотым зубчатым галуном. Всем чинам фельдъегерского корпуса полагались кавалерийские шпаги с серебряным темляком и трости 142.

13 декабря 1796 г. служительская команда при Сухопутном госпитале, 2 ноября 1797 г. инвалидная команда при Межевом департаменте Сената, 5 января 1798 г. комиссариатские и провиантские служители, 16 апреля 1799 г. инвалидные команды при Почтовом департаменте и Санкт-Петербургском почтамте, а 12 ноября 1799 г. инвалидная команда при Санкт-Петербургских городовых амбарах получили обмундирование по образцу гарнизонных инвалидных рот 143. Рядовые этих рот имели темно-зеленый мундир с такими же воротником и обшлагами и с желтыми пуговицами, темно-зеленые камзол и штаны, красный галстук, шляпу без галунной обшивки с тремя темно-зелеными кистями. Вооружены инвалиды были пехотными тесаками.

Унтер-офицеры отличались золотым галуном на воротнике и обшлагах, унтер-офицерским темляком на тесаках, а также имели перчатки и трости.

Офицеры инвалидных рот носили шляпу с обшивкой из узкого золотого галуна. Офицерских знаков и эспантонов им не полагалось 144.

9 октября 1798 г. последовало Высочайшее повеление во всех штатных губернских ротах и командах кафтаны шить темно-зеленые, с воротником, камзолами и штанами «по цветам, губерниям присвоенным»145. Для Санкт-Петербургской губернии по указу от 15 февраля 1797 г. был определен красный цвет 146.

Из вышеописанного видно, сколь разнообразны были формы, в которых ходили по улицам Петербурга солдаты и офицеры. Но дело не ограничивалось чинами столичного гарнизона. В январе 1797 г. в Петербург начали присылать по одному офицеру, квартирмейстеру, унтер-офицеру, рядовому и барабанщику от каждого полка русской армии «для принятия новых мундирных образцов, нового порядка службы экзерциции, действия эспантоном и алебардного, барабанным боем и прочего до сей статьи принадлежащего»147. Таким образом, от каждого полка в столицу присылались люди, носившие все варианты полковой униформы, и для них изготавливалось обмундирование, по образцу которого шилась форма уже непосредственно в полку. Эти же люди, пройдя соответствующее краткое обучение, знакомили полк и с требованиями нового Устава.

Кроме того, в том же году был учрежден «Магазейн образцовых вещей», куда надлежало сдавать по одному экземпляру всех вводимых в армии мундиров – фактически Павел создал первый в России музей обмундирования. «Магазейн» стал основой коллекции возникшего в 1855 г. Интендантского музея, насчитывавшей к 1920-м гг. свыше 30 000 предметов обмундирования и снаряжения. В 1951 г. он был ликвидирован, а большая часть коллекции передана в театры, на киностудии, в другие музеи, либо вовсе уничтожена. Ее остатки, сосредоточенные ныне на ст. Бахчиванджи под Москвой, являются основой Музея обмундирования МО РФ.148

Кто же был ответственным за переобмундирование армии?

В своем дневнике капитан Московского гренадерского полка Н. Грязев, присланный в Петербург в составе полковой «делегации», пишет, что был отправлен «со всеми приехавшими со мною чинами к генералу князь Петру Петровичу Долгорукому» 149. Но здесь Грязев допускает ошибку. В 1797 г. князь Петр Петрович Долгорукий (1777–1806) был всего лишь полковником мушкетерского Архарова полка, а генерал-майором он стал только в следующем году, получив должность смоленского коменданта 150. Отвечал же за переобмундирование другой представитель фамилии Долгоруких– генерал-майор князь Сергей Николаевич. Князь Сергей Николаевич Долгорукий (1770–1829), будущий генерал от инфантерии, оставил заметный след в русской военной истории, ибо именно он составил изданную в Петербурге в 1799 г. «Хронику Российской Императорской Армии» 151.