Военный коммунизм в России: власть и массы - [32]

Борьба за пересмотр основ экономической политики происходила на фоне впечатляющих военных успехов Советской власти. На всех направлениях Красная армия одерживала убедительные победы: отброшен Колчак, взят Киев, разваливался донской фронт Краснова. Началось объединение России под красным флагом. Большевики встречали весну 1919 года с установками, полными противоречий, оставалось только угадывать, в какую сторону начнет распутываться этот клубок, в котором террор и война, продовольственные отряды и клятвы в верности государственной монополии тесно переплелись со стремлением к миру, союзу с трудовым крестьянством, кооперативным рынком и концессиями.

18–23 марта в Москве проходил VIII съезд РКП(б). Обстановка на нем была далеко не спокойной. Делегаты много дискутировали по содержанию новой партийной программы, намечавшей задачи партии на переходный период от капитализма к социализму, и другим важным вопросам. У иных в сознании трудно совмещалась реальность последних полутора лет с идеями и благородными лозунгами революции. Оформившаяся внутри партии группировка «демократического централизма» призывала к искоренению бюрократизма и отрыва от масс. Сам Ленин выступил с выдающейся речью, он официально провозгласил, что партия берет курс на союз со средним крестьянством. Однако курс этот, запечатленный в съездовских документах, остался таким же противоречивым и не до конца последовательным, как и все сделанное ранее. Участники съезда выражали свое недоумение в записках, которые посылали Ленину, провозгласившему: «Не сметь командовать!» крестьянином. Они писали: «Как совместить шаги навстречу среднему крестьянству с практическими шагами Советской власти?», «Как согласовать лозунг добрососедских отношений с мелкобуржуазными элементами и нашу продовольственную политику, которая отражается, конечно, не только на кулацких спинах, но главным образом при нашей теперешней территории на среднем крестьянстве?»[146] Ответов на эти вопросы в материалах съезда не было. Где-то в бумагах аграрной секции съезда затерялась переданная туда резолюция совещания представителей профсоюзов, призывавшая Совнарком совсем отказаться от реквизиционной политики в деревне и развивать нормальные экономические отношения, стимулирующие крестьянство.

В марте вновь были повышены твердые цены на хлеб, но политика продовольственной диктатуры с ее отрядами и реквизициями разбивала в беспорядочную мозаику мероприятия нового периода экономической политики. Как тогда говорили по поводу крестьянской политики большевиков, правая рука не ведает, что творит левая.

И все же решения VIII съезда РКП (б) получили сильный резонанс в провинции и среди крестьянства. По решению Политбюро и Оргбюро ЦК РКП (б) была проведена широкая кампания по ознакомлению крестьян с новым курсом партии. Крестьяне доставали газеты с речью Ленина за многократную цену и внимательно изучали ее. Уполномоченные ЦК, вернувшиеся из глубинки, теперь жаловались, что если начинаешь что-либо говорить крестьянину, то он достает газету с речью и показывает:

«Вот Ленин говорит — учись у нас, а ты пришел учить»[147].

Поступали сведения о совершенно нежелательных результатах курса VIII съезда для самой партии. В Советы стали попадать и властвовать зажиточные крестьяне, под их давлением в селах распадались коммунистические ячейки. В Тамбовской губернии начались убийства и изгнание коммунистов из деревень, поджоги их домов, притеснение бедноты.

Не удивительно, что лозунги съезда вызвали непонимание и откровенное неприятие у многих партийных работников. Троцкий сообщал в ЦК партии, что на встрече с симбирскими коммунистами один ответственный товарищ публично заявил, «что середняк-де нам враг и что политика в отношении к нему должна сводиться к подачкам, подкупу и прочее…»[148].

Неприятие нового курса проявлялось не только среди местных работников, но и в кругу ведущих теоретиков партии. Бухарин на заседании уполномоченных ЦК, ездивших в мае — июне 1919 года для обследования дел на местах, высказывался предельно откровенно:

«Если говорить о социальной базе; то совершенно ясно, что мы должны показать кулак мужику и держать курс на мировую революцию. На меня самое отрадное впечатление произвел один шахтер, председатель исполкома, который мажет середняка вазелином и спереди и сзади, когда он, сжимая кулаки, говорил мне по секрету со злобой: „Когда же мы ему морду набьем?“ Бухарин заявил заседанию: „Что касается середняка, то тут мы сбились с политики. Вместо обмана мужика мужик обманывает нас“»[149].

Е. А. Преображенский, вернувшийся из Орловской губернии, полностью поддержал своего будущего соавтора по «Азбуке коммунизма». Он отметил, что крестьяне очень довольны резолюцией VIII съезда и часто ее используют, и «если бы мы вовремя не сказали: легче на поворотах, если бы мы не посадили кулачка в тюрьму, не разъяснили бы, что резолюция 8-го съезда это резолюция съезда коммунистов и поэтому будет проводиться не кулаками, положение было бы гораздо хуже»[150].

Партийные теоретики уже всеми колесами стояли на тех рельсах, которые вскоре приведут их к перлам, подобным известному бухаринскому изречению о том, что пролетарское принуждение, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи.