Военные воспоминания - [6]
Вскоре хлеб исчез. Унес его курсант Герасимов. Это был несчастный человек. Служить ему было невыносимо тяжело. Все ему давалось с очень большим трудом - и строй, и учеба, и работа. Он всегда был голоден, всегда замерзал. Повсюду его ругали. Все над ним смеялись. Переломить себя он уже не мог. Единственная работа, которая его устраивала, это быть рабочим по кухне. Он всегда просился дневальным по кухне, где ел почти сырую картошку. Объедался ею, потом по несколько дней болел, непрерывно бегая в уборную, а на полевых занятиях - за бугорок или в воронку. Выздоравливал - и снова просился на кухню. Неизвестно, чем бы это кончилось, но зимой вышел приказ, отправить несколько человек в Казахстан. С другими отправили и Герасимова.
Сейчас много пишут и говорят о тяжелой жизни в армии - как плохо живется солдатам и офицерам и их семьям и никто не рассказывает, как было раньше, в то, в советское время. Я думаю, что было во много раз тяжелее. И даже представить невозможно, что было бы, если бы кто-нибудь из солдат или офицеров пожаловался бы на трудности службы.
Я уже упоминал продовольственный ларек для офицеров, находившийся на территории полка. Офицеры нашей части жили в военном городке или снимали углы в Чирчике, в частных домах у узбеков. Одно время я был связным у командира взвода разведки - лейтенанта Лебедева. При объявлении тревоги, я должен был передать лейтенанту, снимавшему угол в Чирчике, команду «Тревога!». Помню, что уже не молодой, как мне тогда казалось, лейтенант жил в каком-то саманном сарайчике с маленьким оконцем и земляным полом. Мебель - железная односпальная кровать, стол и табуретка. На территории части, в отдельном домике, жил только командир полка майор Завьялов. С другими солдатами мы как-то обсуждали, почему продовольственный ларек находится на территории полка, а не в военном городке, из-за чего жены офицеров вынуждены ходить за продуктами за два с половиной километра. Одни шутили, что это сделано специально, чтобы подразнить солдат. Другие считали - чтобы создать максимум удобств командиру полка. Третьи же уверяли, и они, пожалуй, были ближе всего к истине, что ларек находится на территории, куда нет доступа гражданскому населению. Будь по-иному, продукты мгновенно раскупили бы местные жители, военный же городок не охранялся, и семьи офицеров остались бы голодными.
Теперь о солдатах. Когда я вижу репортажи о «голоде» в воинских частях, где солдаты в микрофон говорят, что надоела тушенка, «хочу маминых пирожков», у меня возникают двойственные чувства. Радует, что Россия дожила до такого времени, когда солдат кормят тушенкой, и в то же время огорчают такие безответственные репортажи и публикации средств массовой информации. Мне кажется, правильнее было бы сравнить быт нашей армии не с бытом армий западных стран и Америки, а со вчерашним днем, то есть с довоенными временами нашей собственной армии. Ведь мы оттуда идем. Тогда бы все выглядело совсем по-другому. А то мы 70 лет строили коммунизм, построили неизвестно что и сравниваем нашу жизнь с жизнью капиталистических стран. Не хорошо. Мы получили то, что создавали.
Вот показали бы нашим теперешним военнослужащим, как мои современники - солдаты, просились в наряд по кухне. Работа тяжелейшая. Уборка, мытье полов и посуды, переноска грузов - ящиков и мешков с продуктами, чистка картошки большими разделочными ножами. Это сутки работы без отдыха и сна. И на эту каторгу у командиров просились. Причем, получивших наряд «вне очереди», на кухню не посылали, поскольку это был наряд, где можно было «от пуза» наесться картошки. Полусырой, полусгоревшей, сваренной украдкой в топке котельной. О мясе, рыбе, котлетах мы понятия не имели. Правда у нас устраивались так называемые постные дни, обычно приуроченные к учебным выходам на 40-60 км, когда нам на обед давали грамм 50 сухой говяжьей колбасы и не давали воды.
Хорошо это или плохо? С какой стороны посмотреть. Тяжело, даже очень тяжело, но зато нам было не так трудно на войне. Мы месяц могли жить без продуктов, питаясь лишь корой деревьев и кореньями осоки. Могли в октябре-ноябре идти по болотам без сапог. Спать на ходу или в лесах и болотах, под дождем и снегом без палаток, в летнем обмундировании.
И еще одно отступление. Теперь много говорят и пишут о воровстве в современной армии, обвиняя во всем нынешнее правительство и президента. Обвинители стараются показать, что это зло родилось вместе с демократическим режимом. Думаю, что воровство в армии началось гораздо раньше.
Пример на уровне полка. Солдаты голодают. А находясь в наряде на кухне, мы видели, как весь день в больших противнях в кипящем масле жарились пончики. Не знаю, ели ли их офицеры, но рядовой и сержантский состав о них даже представления не имел. Кроме того, в полку была ферма, где выращивались коровы и свиньи. Обслуживал ферму взвод солдат срочной службы и иногда им в помощь посылали солдат из батарей. Ферма была, а вот, ни молока, ни мяса солдаты не ели и даже не видели. Обворовывать солдат продолжали и на фронтах, все годы войны. И пороком этим была заражена не только армия, но и все построенное на лжи советское общество, построенное нечистыми руками и на деньги Германии, противоборствующей стороны в войне с Россией.
Автор этой книги прошел в дивизионной разведке всю войну «от звонка до звонка» – от «котлов» 1941 года и Битвы за Москву до Курской Дуги, Днепровских плацдармов, операции «Багратион» и падения Берлина. «Состав нашего взвода топоразведки за эти 4 года сменился 5 раз – кого убили, кого отправили в госпиталь». Сам он был трижды ранен, обморожен, контужен и даже едва не похоронен заживо: «Подобрали меня без признаков жизни. С нейтральной полосы надо было уходить, поэтому решили меня на скорую руку похоронить.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.