Военные приключения. Выпуск 1 - [132]

— Шварц предложил встретиться на поляне у Черного болота. Он будет в условленном месте завтра ночью, а утром ждет там и ярла.

— Хорошо, сотник. Скачи к ярлу и передай ему ответ тевтона. А это награда за то, что не забыл о нашем уговоре.

Хозрой бросил сотнику кошель с деньгами, тот на лету подхватил его и спрятал за поясом. Подняв с земли щит, на котором сидел, варяг направился в кусты, и вскоре оттуда донесся конский храп и стук копыт.

— А теперь слушай ты, — повернулся Хозрой к неизвестному Ярославу человеку. — Проклятая русская девка с недобитым псом спутала всю мою игру. Мало того, что я остался без помощников, которым сейчас нельзя показываться в городе, еще не известно, что принесет мне самому судный день. К тому же варяги не знают, чему верить: предсказаниям убитого дротта или ворожбе Рогнеды. Они решили снова спросить совета у богов, и это будет делать новый верховный жрец. Не думаю, что он осмелится пойти против воли предшественника, поскольку тоже видел мнимого Одина на болоте у священной рощи. Но вряд ли захочет он лишиться золота, полученного от меня через Рогнеду. А потому варяжские боги скорее всего дадут викингам новый совет: двинуться под знамена ромейского императора. Пускай идут…

Хозрой полез за пазуху, достал оттуда пергаментный свиток, передал неизвестному. Тот проверил печать и спрятал его под полой плаща. Снова вытянул шею в сторону хазарина.

— Завтра утром поскачешь в Киев и будешь там раньше варягов. Найдешь хозяина и скажешь, что, хотя викинги ярла Эрика плывут на службу к ромеям, по пути они нападут на Киев. Пусть решит, как помочь им завладеть городом, и с этим планом пришлет тебя к ярлу. Ступай и готовься в путь.

Неизвестный поднялся с земли, закутался в плащ и, не проронив ни слова, исчез в темноте. А Хозрой уже смотрел на одного из челядников.

— Сделал ли то, что я велел?

— Узнал все, что было поручено. Киевский тысяцкий поставил на постой к Любаве пять воинов. Их старший спал в избе, остальные — на сеновале. По твоему приказу мы выкрали старшего, и сегодня ночью он проведет нас прямо в избу к Любаве.

— Окуните этого руса в ручей. Пускай очнется. Я хочу говорить с ним.

Сотника грубо схватили за руки и ноги, но когда он слабо застонал и открыл глаза, его снова положили на землю. Хозрой присел сбоку, вытащил у Ярослава изо рта кляп.

— Рус, ты полностью в моей власти, твоя жизнь и смерть в моих руках. Выбирай: проведешь нас в избу к Любаве или примешь смерть в этом овраге.

Вместо ответа Ярослав опять закрыл глаза и молча отвернулся от хазарина. Тот поднялся на ноги, со злостью ткнул сотника носком сапога в бок.

— Проклятый рус! Я так и знал, что он откажется. Ничего, одним на подворье меньше будет.

Хозрой отошел к костру, посмотрел на челядников.

— Тушите костер и идем к Любаве. А ты, — задержал он взгляд на одном из подручных, — останешься здесь и перережешь русу горло. И смотри, спрячь тело так, чтобы не повторилась история с дроттом.

Когда костер был погашен, а Хозрой со своими спутниками исчез в лесу, оставшийся в овраге челядник подошел к Ярославу. Выхватив из-за пояса нож, он занес его над головой сотника, но затем опустил. Разве он забыл, что душа убитого руса, видевшая и запомнившая убийцу, будет преследовать его днем и ночью, во сне и наяву, пока не отомстит? И потому раб не отберет жизнь у связанного пленника, а предоставит возможность сделать это другим. Схватив Ярослава за ноги, челядник протащил его по дну оврага к месту, где тот, заканчиваясь, всего на несколько шагов не доходил до обширного зловонного болота. Еще раз проверив надежность пут на руках и ногах пленника, подручный Хозроя привязал сотника спиной к дереву, довольно потер руки. Пускай комары-кровососы отнимут жизнь у руса, пускай им мстит его душа, лишенная тела и не вознесшаяся в пламени священного костра к предкам, а потому обреченная неприкаянной вечно скитаться между небом и землей, томимая одной мечтой — отомстить виновнику ее мук…

Недалеко от избы Любавы Хозроя встретил один из его тайных соглядатаев.

— Все в порядке, — сообщил он, — русы спят. Все четверо ночуют на сеновале, так что Любава с матерью в избе одни.

Хозрой не терял ни минуты, все было продумано и рассчитано заранее. Десяток варягов, которым он хорошо заплатил и потому готовым на все, осторожно перелезли через плетень подворья Любавы. Четверо из них с мечами наголо замерли возле дверей сеновала, остальные подкрались к избе. Подперев колом дверь, чтобы ее нельзя было открыть изнутри, они обложили одну из стен сухим мхом и полили дегтем. После этого четверо с луками в руках спрятались в кустах напротив окон, а двое остались возле стены. Вот один наклонился над мхом, и в темноте вспыхнул едва заметный огонек. Он стал быстро разрастаться, и вскоре в воздухе запахло дымом. Тотчас внутри избы раздался громкий собачий лай, на фоне маленького окошка мелькнул контур женской фигуры. Варяги, спрятавшиеся в кустах, натянули тетивы луков, но спустить их не успели. В воздухе просвистели чьи-то стрелы, пущенные неведомо откуда, и все четверо повалились мертвыми на землю. Двое поджигателей испуганно метнулись от избы к плетню, но стрелы невидимых стрелков настигли их на полпути. Четверо викингов, стоявших возле дверей сеновала, бросили мечи и поспешно схватились за луки. Но уже было поздно: они тоже разделили участь товарищей, пережив их лишь на несколько мгновений.