Военные преступления - [17]
С легким стыдом Джайна также осознала, что, раз уж не может убить его сама, не хочет, чтобы эта честь досталась кому-то из толпы.
Реакция пандаренов была молниеносной. Стражи на трибунах в большинстве своем были монахами, а значит, сами их тела были оружием. Они быстро подавили волнения и вывели кричавших из зала. Стражники подняли оружие, окружили Гарроша, встав к нему спиной, и со спокойными лицами осматривали толпу.
Ту же невозмутимость продемонстрировали разве что Тажань Чжу, небожители и сам подсудимый. Лицо орка, покрытое татуировками, казалось высеченным из коричневого камня.
В голосе Тажаня Чжу звучала явная угроза:
– Все вы видели, что случается с теми, кто мешает проведению суда. Нарушившие порядок будут содержаться под стражей до окончания разбирательства. После их отпустят. То же самое будет с любым, кто отступит от главного правила и в дальнейшем.
Он кивнул стражникам, и те вернулись в исходную позицию. Гарроша подвели к помосту, на котором сидел Тажань Чжу. Два массивных пандарена-стражника встали позади. Джайна знала, что при необходимости они в мгновение ока подавят очередную вспышку агрессии. Остальные четыре стражника поклонились Тажаню Чжу и вышли. Некоторое время глава Шадо-Пан молча разглядывал подсудимого.
– Гаррош Адский Крик! Мы обвиняем тебя в военных преступлениях, в преступлениях против живых существ и Азерот, а также в злодеяниях, совершенных от твоего имени и имени твоих союзников.
Гаррош стоял неподвижно, не проронив ни слова.
– Тебе в вину вменяется следующее, – продолжил Тажань Чжу. – Геноцид, убийства, насильственное изгнание народов, похищения…
Одно только перечисление отвратительных преступлений привело Джайну в ярость. Она взглянула на Вол’джина и других лидеров Орды. Джайна слышала о том, как тяжело пришлось троллям в период правления Гарроша, и знала, что бывший вождь хотел сделать с их предводителем.
– …обращение в рабство, похищение детей, пытки, убийство пленников, принуждение к деторождению…
Андуин поморщился, и Джайна поняла почему. Она не забыла, что пришлось пережить Хранительнице Жизни Алекстразе и роду красных драконов. Кейлек, сидевший рядом, напряженно замер. Джайна посмотрела на него, желая поддержать, и поймала ответный взгляд. Калесгос, прекрасно зная, какое обвинение будет следующим, взял ее за руку.
Джайна приготовилась к худшему.
– …варварское уничтожение городов и деревень, не представлявших военного или гражданского интереса.
Вечноцветущий дол.
Терамор.
– Что ты можешь сказать в свое оправдание, Гаррош Адский Крик?
Гаррош по-прежнему молчал, и Джайне на мгновение показалось, что столь прямое перечисление преступлений смогло разбудить что-то в его душе. Она помнила, что бывшего вождя приводили в ярость те, кто убивал от его имени невинных, и знала, что даже враги уважали Гарроша за преданность оркам. Когда-то его также превозносили за верность идеалам чести.
Джайна смотрела на Гарроша не дыша, не решаясь даже моргнуть. Она не знала, чего хочет сильнее – услышать мольбы о прощении или гробовое молчание, которое избавило бы всех от угрызений совести во время казни.
И вдруг Гаррош улыбнулся, а затем неторопливо захлопал в ладоши, насколько того позволяли кандалы.
– Представление только началось, – заговорил он, ухмыляясь, – а я уже аплодирую стоя. Это будет повеселее Ярмарки Новолуния! – Его презрительный смех эхом разнесся по залу. – Не скажу, что я повинен в этих преступлениях, дабы не навлечь на себя позор, но и убеждать всех в своей невиновности не стану. Давайте повеселимся!
Присутствующие во второй раз вскочили со своих мест и, казалось, готовы были идти по головам, чтобы добраться до Гарроша и задушить его голыми руками. Джайна бессознательно схватилась за подлокотники и приподнялась с сиденья. Она опомнилась, только когда Кейлек и Вариан насильно усадили ее обратно.
– Не вставай, любовь моя, – настойчиво прошептал Калесгос, и Джайна осознала, что только что готова была присоединиться к бушующей толпе. Она сжала кулаки и села. На лбу ее выступил пот.
Тем временем Тажань Чжу явно потерял терпение. Он несколько раз ударил в гонг и выкрикнул приказы пандаренам. Из храма вывели еще больше представителей Орды и Альянса, которым теперь предстояло до самого окончания суда томиться в заключении и размышлять над причинами своей несдержанности.
Как только все успокоились, по-прежнему невозмутимый Тажань Чжу обратился к Гаррошу:
– Поскольку твои слова не привнесли ничего нового, суд пройдет в запланированном порядке.
Глава Шадо-Пан кивнул стражникам, и те отвели орка к свободному стулу рядом с Бейном, где он и должен был сидеть во время разбирательства. Несмотря на кандалы, Гаррош казался расслабленным, непокорным и самоуверенным. В тот момент Джайна возненавидела его так сильно, что взрыв сброшенной на Терамор мана-бомбы показался бы пламенем свечи по сравнению с ее гневом.
6
Андуин не удивился ядовитым речам и высокомерному поведению Гарроша, но, тем не менее, ощутил разочарование. Многие были бы удивлены такой реакцией, ведь молодой принц сильно пострадал от его действий и едва выжил.
