Военно-морской флот Франции во Второй мировой войне - [28]

Чтобы не прерывать переговоров, Годфруа запросил дополнительную отсрочку на 24 часа и получил ее.

Но в 16:30 от французского адмиралтейства он получил твердый приказ выйти в море и, если это необходимо, с применением силы. Он ответил, что это совершенно невозможно, и что он готовится к самозатоплению. Годфруа не обращал внимания на развивавшиеся на Западе события. Но в 19:00 он с негодованием узнал о том, что происходило в Мерс-эль-Кебире, и отдал приказ задержать сдачу топлива. Затем он явился на борт "Уорспайта" и заявил, что ситуация изменилась, и он полностью отказывается от всех ранее достигнутых соглашений. "Но, — сказал Каннингэм, — я имею приказ сегодня же потопить Вас, если Вы не подчинитесь. Что нам делать? Не совершать ничего непоправимого. Не подождать ли еще немного до завтрашнего утра?"

Из Лондона и Парижа оба адмирала получали послания, свидетельствующие о полном непонимании происходящего в Александрии. Они требовали с одной стороны уничтожение французского флота, а с другой — его выхода в море.

Каннингэм проигнорировал приказ, положив послание своего адмиралтейства в карман. В 08:00 4 июля итальянская авиация совершила налет на Александрию. Крейсер "Дюге-Труэн" вел зенитный огонь вместе с британскими кораблями. Это подало определенную надежду. Годфруа отдал всем своим командирам приказ: "Принять и поддерживать боевую готовность, дать отпор без дополнительного приказа, в случае попытки нас разъединить. Довести до сведения экипажей о текущей ситуации, возникающей в результате боевого столкновения вчера вечером между французским Атлантическим флотом и британским флотом".

Спустя час новый приказ уточнил цели артиллеристам: "Дюкену" стрелять по "Уорспайту", "Сюффрену" — по линкору "Малайя", "Турвиллю" — по авианосцу "Игл", "Лоррэну" — по линкору "Рэмиллиз", а "Дюге-Труэну" — по крейсерам. В 07:00 все корабли развели пары для выработки электроэнергии.

Готовилась ужасная битва, т. к. со своей стороны англичане тоже приготовились к бою. Каннингэм приказал привести орудия линкоров в готовность к открытию огня, а эсминцам и подводным лодкам быть готовыми к торпедной стрельбе. И к чему бы это привело? К тому, чтобы заполнить порт Александрии обломками и трупами? Допустить бой внутри гавани — это бойня. Каннингэм решил вести дальнейшие переговоры. На борт "Дюкена" прибыл офицер его штаба с просьбой не предпринимать ничего непоправимого. Годфруа ответил, что не начнет стрельбы первым. При этом он заметил, что британские пушки нацелены на его корабли, в то время как орудия французских кораблей находятся в диаметральной плоскости. Англичанин учел это, и вскоре британские пушки также были приведены в диаметральную плоскость. Ситуация стала разряжаться. На французских крейсерах расчеты покинули боевые посты. На "Лоррэне" и "Турвилле" в 11:00 команды были посланы мыться. Каннингэм прожектором дал французам такое сообщение: "Британский адмирал не хочет топить ваши корабли. Зачем бессмысленно приносить в жертву жизни в бою против превосходящих сил? Мы сожалеем о всем произошедшем также как и вы. Не следует делать ничего лишнего, кроме того, что мы требуем, либо, чтобы ваши корабли были разоружены, либо не могли выйти в море, поскольку тогда они попали бы в руки неприятеля. Пароходы для отправки вас во Францию вскоре будут готовы. Англия продолжит борьбу до разгрома немцев и возрождения Франции. А драться друг с другом — глупость".

Это сообщение возымело действие, и "Дюкен" ответил: "Я полностью понимаю Ваши чувства, которые соответствуют и моим, но я прошу Вас понять — мне невозможно представить, чтобы мои корабли были покинуты большинством офицеров и команды".

В 11:30 Годфруа снова послал на "Уорспайт" капитана 2 ранга Обуано, который на следующий день после перемирия выполнял обязанности офицера связи при адмирале Каннингэме. Вернулся он с убеждением, что британский адмирал удовлетворится простой демилитаризацией французских кораблей, и что эта демилитаризация будет проведена под контролем адмирала Годфруа.

В 13:30 все командиры французских кораблей собрались на борту "Дюкена", где были приняты своим начальником. Они сообщили ему, что моральное состояние экипажей не на высоком уровне. Они настояли на том, чтобы он сообщил об этом адмиралтейству, что он и сделал. Но связь адмиралтейства с Александрией уже прервалась. Затем Годфруа сообщил Каннингэму, что соединение "X" останется демобилизованным в Александрии на определенных условиях. Он предложил снять замки с орудий и передать их на хранение во французское консульство в Александрии, египетском городе. И никто, кроме него не смог бы вернуть их обратно. Каннингэм согласился. Кризис завершился. Годфруа послал своему адмиралтейству сообщение, которое то получило лишь 19 июля…

5 июля оба адмирала подписали окончательный текст соглашения. Предусматривалось, что французские корабли будут поддерживаться в рабочем состоянии, и британская сторона не предпримет никаких попыток их захватить. Соглашение определяло численность экипажей, необходимых для сохранения кораблей, а их содержание будет отнесено на счет англичан. При этом экипажи имеют право сходить на берег. Сомнений о передаче замков в консульство англичане не выражали — честного слова Годфруа было достаточно.