Военно-исторические исследования - [6]

Помимо вышеперечисленных планов стратегического развертывания в распоряжении исследователей есть ещё ряд опубликованных документов: Акт передачи Наркомата Обороны{44}, "Записка наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной Армии в Политбюро ЦК ВКП(б) о про-ведении организационных мероприятий по военным округам" от 4 июля 1940 г.{45}, "Записка Наркома обороны СССР и начальника Генштаба Красной Армии в ЦК ВКП(б) о соображениях по развертыванию Вооруженных Сил Красной Армии на случай войны с Финляндией" от 18 сентября 1940 г.{46}, "Записка Начальника штаба КОВО по решению военного совета ЮЗФ по плану развертывания на 1940 год"{47}, некоторые директивы Наркома обороны и Генштаба командованию приграничных округов{48}, планы прикрытия, разработанные командованием приграничных округов к лету 1941 г.{49}, "Справка о развертывании Вооруженных Сил СССР на случай войны на Западе" от 13 июня 1941 г.{50} и некоторые другие.

Получение доступа к этим до недавнего времени совершенно секретным документам, публикация их, пусть и частичная{51}, на страницах научных журналов предоставили возможность значительно детализировать представления о предвоенном планировании советской стороны, уточнить и даже подвергнуть сомнению многие положения, принятые в советской исторической науке. Современными исследователями окончательно отброшен тезис о внезапности нападения для высшего политического и военного руководства страны: к войне готовились, её ждали. Вместе с тем, по-новому встали вопросы, касающиеся степени готовности нашей страны к войне, правильности конкретных шагов советского руководства в формировании этой готовности и ответственности за тяжёлые поражения первых месяцев войны. В работах В.А.Анфилова, М.А.Гареева, Ю.А.Горькова, Г.Городецкого, П.Н.Бобылёва, других историков, вышедших в последние годы, вопросы подготовки нашей страны к войне рассмотрены уже с учётом недавно рассекреченных документов{52}.

Ю.А.Горьков, изучивший составлявшиеся с 1924 г. советским Генштабом оперативные документы, сообщает, что последний перед осенью 1940 года план на случай войны был составлен в 1938 году{53}. Очевидно, что изменение внешнеполитической обстановки, расширение территории СССР, увеличение количества военных округов в 1939-1940 гг. должны были повлечь за собой переработку, либо составление нового варианта плана. Однако, принимая в мае 1940 года Наркомат Обороны, С.К.Тимошенко в "Акте приема" заявил: "К моменту приема и сдачи Наркомата обороны оперативного плана войны не было, не разработаны и отсутствуют оперативные планы, как общий, так и частные. Генштаб не имеет данных о состоянии прикрытия границ. Решения военных советов округов, армий и флота по этому вопросу Генштабу неизвестны"{54}. "Акт приема Наркомата обороны", рассекреченный в числе многих других документов в конце 80-х - начале 90-х гг., свидетельствует против А.М.Василевского, вспоминавшего, как уже отмечалось, что уже в середине апреля 1940 года Генштаб завершал работу над планом. К этому свидетельству А.М.Василевского, по-видимому, восходят утверждения некоторых историков о том, что основы нового оперативного плана были разработаны Генштабом "к лету" 1940 г.{55} Следует учесть, что если работа над планом и велась весной-летом 1940 г., то включение Прибалтики и Бессарабии в состав Советского Союза обязательно должно было в значительной мере обесценить эту работу и повлечь за собой очередное изменение. Поскольку под разработанным в этот период документом обозначена подпись Б.М.Шапошникова, можно считать, что работа над ним велась в июле и была завершена не позднее 15 августа, когда Б.М.Шапошников был снят с поста начальника Генштаба.

План этот не был утвержден Наркомом обороны СССР и неизвестно, был ли он доложен И.В.Сталину и В.М.Молотову. Причиной этого, по мнению Ю.А.Горькова, было несогласие Наркома Обороны (в журнальной публикации у Ю.А.Горькова ошибочно названа фамилия К.Е.Ворошилова) с оценкой Северо-Западного направления как главнейшего и сосредоточением основных сил Красной Армии, в соответствии с этим, севернее Полесья{56}. В.А.Анфилов, а вслед за ним, по-видимому, и составители сборника "1941 год" называют дату 16 августа, когда состоялось заседание Главного Военного Совета, где было решено внести в документ изменения, "касающиеся предполагавшегося направления главных ударов противника и соответственно направлений операций РККА"{57}. П.Н.Бобылёв сообщил, однако, что заседание Главного Военного Совета от 16 августа было посвящено рассмотрению "Схемы мобилизационного развертывания", и никаких решений относительно "Соображений..." на нём принято не было, о чём свидетельствует сохранившийся протокол заседания{58}.

Переработанный план помечен 18-м сентября и скреплён подписями С.К.Тимошенко и К.А.Мерецкова, что, видимо, дало основание М.В.Захарову в своих мемуарах, а вслед за ним и некоторым историкам утверждать: план докладывался Сталину и Молотову непосредственно 18 сентября{59}. Между тем "Журнал записи лиц, принятых И.В.Сталиным" свидетельствует, что С.К.Тимошенко и К.А.Мерецков в сентябре были у Сталина только один раз - 16 числа{60}. Поэтому, на наш взгляд, правы те авторы, кто называет 16 сентября как дату, когда С.К.Тимошенко и К.А.Мерецков были с докладом у Сталина{61}; тогда имеющийся в нашем распоряжении документ, датированный 18 сентября, следует считать уже переработанным в соответствии с его указаниями (если они были) вариантом. Указания эти касались, очевидно, и разработки отдельного плана развёртывания войск против Финляндии - соответствующий документ также датирован 18 сентября{62}.