Военно-индийский роман - [30]

— Нет, папа, не можешь, — вздохнул Шанкар. — Саша в больнице, — наконец пояснил он.

— С ней что-то серьезное?

— Я не знаю, — мужчина покачал головой. — Русские не дают информации. Нет, как военный я это понимаю, но, черт возьми, как же это тяжело ничего не знать.

— А сама она что говорит? Позвони ей узнай, ты же часто с ней созваниваешься.

— Она в больнице в тяжелом состоянии, это все что мне удалось узнать, — вздохнул Шанкар. — Да и вряд ли служба безопасности сейчас даст ей с кем-нибудь разговаривать, после плена скачала, общение ограничивают.

— После плена? Твоя девушка была в плену?

Шанкар кивнул.

— Прости, папа, я не хочу сейчас об этом говорить. Мне надо как-то узнать, что с ней или я просто с ума сойду.

— Успокойся, — приселяя напротив сына Нилаш. — Девушка жива — это главное, сходи в храм и помолись Лакшми за ее здоровье.

— Да, пожалуй схожу, — согласился Шанкар. — Спасибо, папа.

— Да, а ее родители тоже не знают?

— Её родители? — остановился Шанкар. — Папа, ты гений. Чандан, — закричал он. — Прикажи подать машину, я через минуту спущусь.

— Ну вот, я оказывается гений, — сказал своему отражению в зеркале Нилаш Синкх. — Схожу я, пожалуй, в храм сам, как никак будущая невестка.

Через два дня Шанкару привезли видео кассету, индийский посол в России накануне звонил и сказал, что ему удалось раздобыть копию кассеты, снятой в лагере миротворцев телевизионщиками, оператор, снимавший эти кадры, погиб при нападении, которое так интересовало господина Синкха.

— Что собрался смотреть? Я тоже хочу, — плюхнулась на диван Малати.

— Я думал, ты с родителями в гости ушла, — удивился Шанкар. — Я сам еще не знаю что тут, может быть ничего интересного и не будет.

— Если не интересно будет, то я уйду, — пообещала Малати. — Включай.

Шанкар поставил кассету и сел рядом с сестрой.

В телевизоре побежали кадры, на экране что-то говорили на непонятном языке.

— Ой, смотри, это не твоя Александра? — вдруг воскликнула Малати.

— Точно, Саша, — улыбнулся Шанкар.

На экране Саша полулежала на поваленном стволе дерева и что-то читала, потом она закрыла книгу и достала телефон.

— А с кем это она так разговаривает, — ревниво спросила девушка.

— Похоже, со мной, — снова улыбнулся Шанкар.

— А она тебя тоже любит, смотри, как разговаривает, так только с любимыми разговаривают. Ну вот, ты снова улыбнулся. Хорошая кассета, а ты говорил, не интересно будет. Ой, верните назад Сашу, — возмутилась Малати, когда на экране появились другие кадры. Снова Саша, — обрадовалась девушка. — Ой, а что это за тип с ней танцует? Ты его знаешь? И что она в нем нашла? Ты гораздо лучше, — надулась Малати.

— Она в нем партнера по танцам нашла, — утешил сестру Шанкар. — Видишь, они репетируют. Вот еще раз то же самое, видишь? Ну вот, опять не то снимают.

Дальше Саша попадала в кадр всего пару раз, но дин раз очень крупно, она заходила в автобус и что-то спрашивала по-русски и улыбалась. Потом были съемки пейзажа, потом какое-то упавшее дерево. После какие-то странные кадры, картинка очень сильно скакала.

Потом в кадре появилась непонятная картинка, как будто снимали стенку, были слышны крики и звук бьющегося стекла, потом камера поднялась и, казалось, мужчина выстрелил из автомата прямо в экран. Малати завизжала, схватившись за руку брата, Шанкар тоже вздрогнул. Камера упала, но не отключилась, раздался женский визг. Камера снимала ноги, чью-то руку, потом поползла куда-то и остановилась.

— О, господи, — выдохнул Шанкар. — Камера снимала с очень неудобного ракурса, но было видно, как Сашу подтолкнули к стоящим людям в форме и еще какой-то женщине.

— Выключи, выключи, пожалуйста, — заплакал Малати, закрыв лицо руками, когда на экране стали избивать солдата. — Шанкар, так ведь не бывает, скажи, что это просто монтаж, — попросила девушка. — Скажи что это неправда. Ведь так нельзя обращаться с людьми.

Шанкар не ответил, он сидел белый как простыня.

— Ведь так нельзя, — всхлипывала Малати. Шанкар нажал на пульте Пуск, но дальше ничего интересного не было, пленных увели, а камера продолжала снимать до тех пор, пока не закончилась пленка.

— Ее тоже убили?

— Нет, она в госпитале, — тихо ответил Шанкар. — Ее и еще двоих человек пытались отравить каким-то газом, Саша сильно пострадала, но жива.

— Ты поэтому такой нервный был все эти дни? — вытирая слезы, спросила девушка. — А почему ты нам ничего не рассказал?

— Не хотел напрасно беспокоить, — Шанкар перемотал пленку в начало и запустил ее снова.

— Я не хочу это больше смотреть, — решительно встала Малати. — И ты не смотри, не надо, хотя бы там не смотри. С Сашей ведь все в порядке будет?

— Надеюсь, — ответил Шанкар, не отрываясь от экрана. Когда на экране снова появилась Саша, заходящая в автобус, он поставил фильм на паузу. Саша широко улыбалась ему с экрана.

Саша ждала посадки самолета как никогда в жизни, ее вот уже второй час без перерыва тошнило. Не помогали ни таблетки, ни мятные конфеты, ни платок с маслом лаванды. Она отказалась от еды и старалась не пить, потому что вода тут же оказывалась в специальном пакете.

— Потерпите еще немного, — подошла к ней стюардесса. — Уже заходим на посадку. — Давайте я вас пристегну.