Водяной - [3]

— Я уже сказала — жизнь это не ко мне. Посмертие могу обеспечить. — Мара взглядом смела осколки и мусор со скамьи и уселась на нее, приглашающе кивнув сестре. — Но просьба была ясная, а жертва очень осмысленная и очень серьезная.

— Тогда, если вы не против… — Лада села рядом с сестрой и подбросила сферу на ладони.

— Не то, чтобы я был против, дорогие мои. Но могли бы сначала и меня спросить. — Из-за колонны вышел скромно одетый кудрявый шатен с аккуратно постриженной бородкой.

— А ты откажешь дамам, Иисус? — Лада очаровательно улыбнулась. Мара просто приветливо кивнула, а вот Тор и Локи грозно нахмурились. На что, впрочем, Иисус совершенно не обратил внимания, улыбнувшись в ответ дамам. Глянул на тела внизу, на сферу на ладони богини…

— Не здесь, не в этом мире, дорогая. — Построжел Христос. — Иначе ему не будет правильного посмертия. Найди другой мир, где нет его доппельгантера. Там разрешаю.

— Ты настоящий душка! — Лада весело вскочила, чмокнула Иисуса в щеку и растаяла в облаке золотых искр.

— Не богиня, а девчонка. — Фыркнул Локи и, взмахнув рукой, отправил вслед ей небольшой сгусток тумана. — Тогда мой дар старику. Небольшой.

— И мой тоже. — Тор метнул в никуда крохотную молнию.

— Тогда и мой тоже. — Мара загадочно улыбнулась, крутанула указательным пальцем крохотную метель из сверкающих снежинок и отправила вслед за молнией. И тоже растаяла, шагнув в тень.

— До встречи. — Тор подбросил молот и исчез во вспышке молнии.

— Как они любят спецэффекты. — Покачал головой Локи. — Всего хорошего, Иисус. — И просто исчез.

— Да уж. — Триединый Бог этого мира прошелся по битому стеклу, глядя на пятна крови. — Ведь сказано было — не убий! Глупые еще, дети — детьми. В Чистилище их!

И три души, оставшиеся от террористов-смертников, исчезли в неяркой вспышке.

* * *

Мне было странно. Спокойно слишком, неторопливо и невозмутимо. Вроде как уже некуда торопиться. Интересно, почему? И почему я вроде как в какой-то капсуле, сквозь которую ничего не видать? Я в больнице, что ли?

Внезапно голову (или не ее?) прошили проявившиеся воспоминания и знания. Пространство вокруг всколыхнуло, закорежило, завернуло штопором и через какой-то хитрый проход выкинуло меня наружу.

— Или через задний, или через передний. Точно, два выхода. — Я старался проморгаться, глаза слепило яркое солнце.

— Ну, не совсем. — Рядышком прожурчал красивый женский голос, и рассыпался невесомым смехом. — Но где-то рядом, дед. Так что успокойся и слушай. Впрочем, мне торопиться некуда, так что оглядись и прими то, что с тобой. Я немного подожду.

В глазах прояснилось. И оказалось, что я стою на берегу какой-то речушки. Речушка явно горная, шустрая. Звенит-перекатывается. Горы чуть поодаль, высокие, снежные шапки на них. А тут явно знойное лето жарит; хотя мне совершенно комфортно, в моей-то зимней одежке. И это при том, что я на любой жаре потом истекаю, как снеговик.

Тут я кой-что заметил, и мне от этого поплохело. А именно то, что я тени не отбрасываю. Деревце рядышком со мной, серебристый тополек, вон какую раскинул, а меня как будто и нет.

Я внимательно присмотрелся к своим рукам и уже чуть спокойнее обнаружил, что сквозь них вижу. Прозрачные они у меня, если как следует приглядеться, но при этом цветность сохраняют, я их объем чувствую. Хм… на пробу я ткнул пальцем в тополиный лист, палец спокойно прошел сквозь него. Так, а кто со мной разговаривал?

Неподалеку на камешке обнаружилась очень красивая блондинистая дама непонятных лет, скромно сидящая и за мной наблюдающая. Вроде как и молоденькая, но вот столько такой зрелой силы в ней, что на пару королев точно хватит. А то и на дюжину.

— Здравствуйте, сударыня. — Вежливость великая штука, а этикет придумали очень умные люди. Мало ли, что мне орать от перепуга охота, это потерпит. — Позвольте поинтересоваться, что именно со мной случилось. Что я должен принять. И о чем вы мне хотели поведать. И да, мое имя Захар Владимирович Догляд.

— Какой вежливый. Приятно встретить хорошо воспитанного смертного, жаль только, что после его смерти. — Блондиночка изящно закинула ногу на ногу, оправила подол даже на первый взгляд неимоверно дорогого платья и сверкнула великолепной улыбкой. Реально сверкнула. Как электросваркой, у меня аж в глазах (или что у меня сейчас вместо них) зайчики забегали. — Мое имя Лада, я — богиня. Как ты уже понял, твой земной путь был прерван. Но ты совершил некий древний ритуал и высказал четкую и ясную просьбу. По ритуалу — ты, как высказался Тор, убил врагов и защитил свой род, пожертвовав своей жизнью. При этом ты восславил богов и сказал, что хочешь жить. Учитывая, что твои внучки надели на тебя амулеты, в том числе со знаками Тора, Локи, Мары и меня, и место силы, на котором все это произошло, то мы услышали и пришли поглядеть. Твой верховный бог был не против. По общему решению мне разрешили исполнить твою просьбу по моему разумению с некоторыми ограничениями. Интересно, какими?

— Да. Не это главное. — Я облизнул пересохшие губы. Так, я вроде как призрак, у призраков пересыхают губы? — Как там мои? Дети, внуки?

— Все живы. И зять с невесткой. Испугались страшно, расстроились из-за тебя, слезы льют. Гордятся. — Лада снова улыбнулась. — Молодец, дед. Потому я и откликнулась. Жизнь — это любовь. Ты любишь своих детей и внуков, ты отдал ради них самое дорогое — жизнь. Значит, ты прав.