Водоворот - [8]

Дальше нить истории обрывалась. Странным образом до недавнего времени о доме ничего не было известно, кроме того что он почти в идеальной целости и сохранности простоял девяносто лет, прежде чем его купили последние владельцы. Игорь Александрович в разговоре с нами особенно настаивал на том, что большинство мебели, как и разные мелкие безделушки, были приобретены вместе с особняком и являются частью культурного наследия. Нам прозрачно намекнули, чтобы мы ничего не трогали и относились к окружающей обстановке с подобающим трепетом.

Редкий лесок расступился и над нами навис массивный каркас особняка.

— Ого, как в сказку попали, — присвистнул Дима.

С ним было трудно не согласиться. Дом в точности соответствовал представлениям о жилище помещиков. Огромный, двухэтажный, с рядами украшенных резьбой окон, он словно сошел со страниц русских сказок. Казалось, вот сейчас дверь откроется и нам навстречу выйдет добрая старушка в ситцевом платочке с графином молока в руках.

Я улыбнулся своим фантазиям. Меньше всего сейчас хотелось думать о приведениях и прочей чертовщине. С трудом верилось, что в таком приятном месте может завестись нечто подобное. Дом, покрашенный в светло-бежевый цвет, напоминал ласковое весеннее солнышко, которое в отличие от летнего не яростно жжет землю, а нежно целует молодые побеги. Если что-то и притаилось за ажурными, белыми занавесями, то оно надежно спряталось от посторонних глаз, так что даже чутье охотника, привыкшего ко всякого рода неприятным сюрпризам, крепко спало.

— Милое местечко, — произнесла Ксюша. — Даже не верится, что здесь что-то не в порядке.

Я уже собирался согласиться с девушкой и добавить, что хозяева особняка просто экзальтированные люди, видящие опасность там, где её нет, но меня опередила Эмми.

— Я бы не делала таких поспешных выводов.

— Ты что-то чувствуешь? — насторожился Дима.

— Пока трудно сказать, но места здесь неспокойные, — прошептала в ответ Амаранта.

Я перевел взгляд на ладный забор с кованой решеткой, за которым притаился воздушный фасад дома и невольно нахмурился. Как бы ни было сложно поверить в опасность, о которой говорила Эмми, я знал: интуиция вампира — особая вещь. Оно гораздо сильнее интуиции любого человека, а порой и ведьмы. Не доверять ему было бы крайне глупо.

— Значит, так, — заявил я, как только мы въехали во двор. — Держимся вместе. Никуда не разбредаемся. Ты понял, Дима?

— А чего сразу Дима? — брат обижено посмотрел на меня, но я оставил его без ответа. Мы оба прекрасно знали, что если кто и попадает чаще других в неприятные истории, то это он.

Мы дружно покинули автомобиль, да так и остановились в нерешительности. Как стадо напуганных баранов мы таращились на двери дома, боясь сделать шаг навстречу неизвестному. Засунув руку в карман, я нащупал связку ключей от особняка. Похоже, и в этот раз придется взять инициативу в свои руки. Стараясь выглядеть как можно невозмутимей, хотя у меня отчего вдруг затряслись поджилки, направился к входной двери.

Несмотря на старину, пропитавшую каждый клочок земли и сантиметр постройки, ключ в замке повернулся легко, а дверь не издала ни единого скрипа, совершенно беззвучно распахнувшись перед нами. Из дома донесся аромат корицы и, чтоб мне провалить на этом месте, если я вру, запах свежеиспеченных пирожков. От удивления мы застыли на пороге. По словам Игоря Александровича, все обитатели покинули дом.

— Здесь кто-то есть, — уверено заявила Эмми, первой заходя в светлые, просторные сени.

Мы последовали её примеру и вошли в дом, попутно прислушиваясь к наполнявшим его звукам. В жилую часть вела широкая, выкрашенная олифой, деревянная дверь, за которой скрывалась колоссальных размеров гостиная. Первой бросилась в глаза русская печь — главное украшение комнаты. Выложенная изразцами с нежно-голубым рисунком в стиле гжель она приковывала взгляды. На многочисленных полках окружающих печь со всех сторон красовались различные безделушки и черно-белые фотографии. Должно быть, именно об этих вещах предупреждал хозяин. По крайней мере, выглядели они как настоящие раритеты. Наверняка пережили ни одного владельца дома.

Мы так и стояли на пороге гостиной, когда одна из боковых дверей открылась и в комнату вошла невысокая, полная женщина в белом, накрахмаленном переднике, накинутом поверх пестрого платья. От изумления мы потеряли дар речи. Первым делом я подумал, что мы, наверное, жутко испугали бедняжку. В старых джинсах и топорщащихся от спрятанного оружия рубашках мы скорее походили на разбойников с большой дороги, чем на званых гостей. Но вместо того, чтобы закричать от ужаса, женщина приветливо улыбнулась.

— Не ждала вас так рано, — заметила она. — Но думаю, пирожки уже готовы.

Значит, нос меня не подвел, и пахло все-таки свежей выпечкой, отметил я мимоходом. Женщина вела себя раскованно и радушно, и мы вскоре оттаяли. Пирожки оказались на удивление вкусными. Димино сердце хозяйка завоевала навсегда. С её слов мы узнали, что Игорь Александрович попросил нас встретить и показать что здесь к чему. Женщину звали Людмилой. Она работала в доме кухаркой.