Водоворот - [3]
Рино знал, каково это, когда замерзают руки. «Вольво» довольно капризно вел себя зимой.
– Вы хотя бы примерно представляете себе, сколько он просидел в ледяной воде?
– Слишком долго. Мы подозреваем необратимые поражения. В худшем случае речь может идти об ампутации, хотя пока, конечно, об этом рано говорить.
– Несколько часов?
– Определенно.
Полицейский почувствовал, как мороз пробежал у него по коже.
– Вы меня проводите?
– Да, и еще… При поступлении его состояние лучше всего можно было бы описать как психоз.
– А сейчас?
– Реакция адекватная, но ему нужно отойти от травмы, нельзя переживать ее заново. Как я уже говорил, не больше десяти минут.
Они долго петляли по коридорам, затем врач знаком приказал Рино остановиться и приоткрыл дверь палаты. Оттуда, кивком поприветствовав посетителей, вышла медсестра. Врач постучал по часам – мол, времени у тебя мало – и впустил Рино внутрь.
Спинка кровати была поднята, чтобы пациент мог находиться в полусидячем положении. На штативе, на высоте плеч, лежали забинтованные руки. Мужчина, которого, по данным полиции, звали Ким Олауссен, перевел на инспектора затуманенный взгляд.
Рино пододвинул стул к кровати и присел.
– Меня зовут Рино Карлсен. Я работаю в полицейском участке в городе. Не обращайте внимания на одежду, меня вызвали из дома.
Взгляд мужчины никак не изменился.
– Вы не против, если я задам пару вопросов?
Опять никакой реакции.
– Парень в белом халате дал мне всего десять минут. Если он в этом вопросе принципиален, у меня осталось девять. Можно, я перейду сразу к делу? Тогда начнем с самого простого: вы знаете, кто это сделал?
Губы мужчины задрожали, и с них сорвалось хриплое «нет».
Около трех лет назад в городе уже был подобный случай. Тогда, как и в этот раз, мужчину приковали к валуну под водой. Его похитили из собственного дома, на голову надели мешок, а на руки – наручники. Преступника до сих пор не нашли, и из всех нераскрытых дел, которые вел Рино, именно это беспокоило его больше всего. Когда ему сообщили о происшествии возле Ландегуде, он воспринял это как издевательское напоминание.
– Вы можете рассказать, что случилось?
Взгляд мужчины казался отсутствующим, поэтому Рино повторил вопрос.
– Меня ударили… – голос звучал слабо. Очевидно, пациенту давали много обезболивающих, – …я как раз закрывал бар на ночь.
Рино подумал, что мужчине, наверное, трудно говорить. Отчаянно крича, он повредил связки.
– Где вы работаете?
– В «Подвале».
В самом злачном местечке Будё.
– Вы были один?
Медленный кивок и грустное выражение лица, как бы в подтверждение того, что на всем белом свете у него никого нет.
– Я убираю основную грязь перед приходом дневной смены.
Основную грязь. Перед глазами всплыла картинка: пьяные юноши и девушки без сознания валяются на полу.
– То есть преступник прятался в баре?
Олауссен немного помолчал и произнес:
– Наверное, да.
– Вы его видели?
– Я сразу вырубился.
– А когда очнулись?
Взгляд опять затуманился.
– Меня тошнило. К тому же, на голову мне что-то надели…
– Мешок?
Мужчина вздрогнул так, что кровать скрипнула. Несколько мгновений он тяжело дышал, потом постепенно успокоился.
– Может быть… холщовый… я мог дышать.
– Но вы ничего не видели?
Мужчина кивнул.
– Их было несколько?
Утонувшее в подушке лицо мужчины формой напоминало грушу, а щеки слегка надулись.
– Только один.
– Точно?
Рино истолковал молчание как знак согласия.
– Что случилось дальше?
– Все было как в тумане… Думаю, я лежал в багажнике. Я смог нормально соображать, только когда он вытащил меня.
– Как он довез вас до острова?
– В каноэ.
Такого ответа полицейский не ожидал.
– В каноэ?
– Там было очень тесно. На меня что-то давило со всех сторон. Похоже, это было каноэ.
Рино подумал, что вряд ли жители острова обычно добираются до Ландегуде на каноэ, так что подобное не могло остаться незамеченным.
– Вы можете предположить, в какое время это произошло?
– Мы закрываемся в три. Так что, скорее всего, чуть раньше трех. До рассвета прошла вечность, по крайней мере, мне так показалось. Когда ты сидишь и думаешь о том, высоко ли поднимется вода… – мужчина снова вздрогнул. – Он развязал веревку и велел мне медленно считать до тысячи перед тем, как снять мешок. Я так и сделал. Считал медленно, а в это время в руки впивались сотни маленьких дьяволят. Я думаю, именно поэтому я не поддался на искушение считать быстрее. Я боялся того, что увижу, когда сниму мешок, – что он сделал с моими руками??? Я их не чувствовал. Только дикую боль…
Рино сжал кулаки.
– На скале рядом с тем местом, где вы сидели, обнаружен рисунок. Мы полагаем, что его оставил преступник.
Мужчина не ответил. Он смотрел прямо перед собой пустым стеклянным взглядом.
– На рисунке какие-то человечки, рисовал явно ребенок. В других обстоятельствах он не представлял бы особой ценности, но учитывая подобный акт садизма… – Рино наклонился ближе, – …совершенно очевидно, что он что-то означает. Как и тот способ, которым рисунок прикрепили к скале. Ведь проще всего было бы просто положить его на камень и прижать по углам более мелкими камушками, чтобы ветром не сдуло. А его приклеили к гладкой скале…
Однажды ночью в шторм на Лофотенских островах в районе рыбацкой деревни Рейне с горы сходит оползень. Образуется глубокая расщелина, открывающая то, что на первый взгляд похоже на старые человеческие кости. Только очень маленькие. В деревенском доме-интернате есть пострадавший при пожаре постоялец. Огонь отобрал у него зрение и речь, и он не может никому пожаловаться на то, что боль усиливается, ведь кто-то делает все возможное для того, чтобы ему становилось хуже день ото дня. «Шторм» Фруде Гранхуса (1965–2017) — яркий пример скандинавского детектива, где сюжет до последней страницы оставляет читателя в напряжении и не дает отложить книгу.
Сценарий «В душной южной ночи» написан Стерлингом Силлифантом по мотивам книги писателя Джона Белла, создавшего серию романов о негре-сыщике Вирджиле Тиббсе. Однако книга и фильм — совершенно различные произведения. Вирджил Тиббс у Джона была очень близок однотипным, популярным в литературе 30-х образам сыщиков. В сценарии Стерлинга Силлифанта герой картины — личность, переживающая жестокие штормы и бури современной Америки с ее, как всегда, остростоящей негритянской проблемой. Тиббса играет Сидней Пуатье — первый актер-негр, получивший высшую американскую кинопремию — «Оскар» за исполнение главной роли в знакомом советскому зрителю фильме Стэнли Креймера «Не склонившие головы».
Русскоязычному читателю уже известно имя Лео Брюса.Лео Брюс — автор первой пародийной стилизацией на тему запертой комнаты. Фантазия автора «родила» четырех «мушкетеров»-сыщиков: основное трио — монсеньор Smith, Amer Picon и лорд Simon Pimsoll. Но звездой, этаким «д'Артаньяном», стал краснолицый любитель пива, деревенский полицейский, сержант Beef (фамилия переводится как «Говядина»), чье беспристрастное, спокойное «Я знаю, кто сделал это» в конце оказывается правильным решением. Этот роман уже опубликован в сети.Но автор написал немало рассказов о «звезде» «Дела для трех детективов» сержанте Бифе.
Русскоязычному читателю уже известно имя Лео Брюса.Лео Брюс — автор первой пародийной стилизацией на тему запертой комнаты. Фантазия автора «родила» четырех «мушкетеров»-сыщиков: основное трио — монсеньор Smith, Amer Picon и лорд Simon Pimsoll. Но звездой, этаким «д'Артаньяном», стал краснолицый любитель пива, деревенский полицейский, сержант Beef (фамилия переводится как «Говядина»), чье беспристрастное, спокойное «Я знаю, кто сделал это» в конце оказывается правильным решением. Этот роман уже опубликован в сети.Но, автор написал немало рассказов о «звезде» «Дела для трех детективов» сержанте Бифе.
Пятеро обыкновенных жителей Нью-Йорка начинают совершать ужасные убийства… Два детектива берутся расследовать это дело, но каждый раз, когда они тянут за ниточки к нему, клубок запутывается еще больше…
В городе и его окрестностях исчезли пять девочек-подростков. Для поимки серийного убийцы была создана специальная группа, одно из подразделений которой возглавил старший инспектор Алан Бэнкс. Взяли маньяка случайно, и при задержании он был убит. Казалось бы, зло наказано, полиция освободила улицы от кошмара, но Бэнкса продолжают мучить сомнения: как могла жена Теренса Пэйна за год брака даже не заподозрить, чем занимается ее муж в подвале их дома?
Семейная драма опера Жоры Любимова, который 12 лет не видел родную дочь, оборачивается для него… обвинением в убийстве. Причем не кого-нибудь, а бойфренда дочки!