Водораздел - [94]

— Оно и верно, что всякий раз, как шел враг, лес давал карелу укрытие, — рассуждал Поавила. — Ну, а что есть-то там будешь? Лучше всего, конечно, было бы податься на Мурманку. Но надо же было Доариэ — будь оно неладно — затяжелеть ко всему прочему…

— Да, дела, брат, — соглашался Карппа. — Да и не доберешься туда в такую пору.

Начиналась весенняя распутица…

НА ПЕРЕКРЕСТНЫХ ВОЛНАХ Книга третья

ШУМИТ ПОРОГ УЖМА

I

Подужемье — первое карельское селение, которое встречается путнику, отправившемуся с побережья Белого моря вверх по реке Кеми в глубь края, населенного беломорскими карелами. Село это старинное. Летописи рассказывают, что во время так называемых «воровских» войн в конце XVI столетия «каянские немцы» под предводительством Свена Багге вторглись в Карелию и, дойдя до Подужемья, сожгли его дотла. Но подужемцы вместе с земляками карелами и русскими соседями изгнали захватчиков за водораздел и в отместку совершили набег до Оулу. Вернувшись в родные края, они отстроили село и жили с тех пор в мире в течение многих веков, ловя жирную семгу на пороге Ужма и возделывая поля, отвоеванные у лесов их далекими предками. И не знали бы они войны и впредь, если бы не новые авантюристы с запада, затеявшие поход к Белому морю.

Преследуя отступавших белофиннов, отряд Донова дошел до Подужемья, но неприятеля там уже не застал. Удалось захватить лишь воз с оружием и брошенную впопыхах почту, адресованную в Кемь. Жители попрятались в подполья, и в селе царила напряженная тишина. В этой тишине казался еще величественней нескончаемый грохот порога, одинаково бурного и зимой и летом.

Пониже порога, у самой деревни, через замерзшую реку проходил зимник. По этой дороге несколько дней назад пришел экспедиционный отряд белофиннов, и по ней же прошлой ночью они убрались восвояси. А, может, ушли не все? Может быть, кто-то и остался, притаился где-нибудь на том берегу за деревом и держит палец на спусковом крючке?

Донов стоял на берегу заводи, рассматривая угрожающе потемневший лед реки.

— Еще несколько дней — и пешехода не выдержит, — заключил он, взглянув на Харьюлу, стоявшего рядом с ним и тоже внимательно оглядывавшего противоположный берег.

— С неделю еще вполне выдержит, — заверил Харьюла, попробовав каблуком пьексы прочность льда.

Харьюла со своими разведчиками пришел в Подужемье, надеясь узнать здесь, что стало с их товарищами, нарвавшимися на белофинскую засаду. Кроме того, он рассчитывал, что сможет оказаться со своей группой полезным Донову, который, может быть, опять пошлет их на задание. Харьюла еще не знал, что исход гражданской войны в Финляндии был уже предрешен и что красные потерпели поражение. Ему не терпелось броситься вслед за бежавшими белофиннами, перейти границу и ударить по лахтарям с тыла. Ведь ради этого они и приехали в Кемь.

— До Войярви они еще не успели добраться, — подумал Харьюла вслух, разглядывая зимник, с которого начиналась дорога к границе.

Донов молчал. Конечно, реку можно перейти, лед выдержит. Но успеют ли вернуться обратно? Распутица уже начинается, попробуй пройти потом по такому бездорожью. Да и железную дорогу оставлять без охраны нельзя. Ведь в Петрограде перед отрядом была поставлена задача не только отбить нападение белофиннов, но также организовать и охрану железной дороги. Харьюла об этом, конечно, не знает.

— А нашим в Финляндии сейчас жарко приходится, — рассуждал Харьюла. Он посмотрел на Донова таким взглядом, словно от того зависела судьба финляндской революции.

— Я все понимаю, но…

— Но боитесь выступить, — мрачно продолжил Харьюла, насупив белесые брови.

Донов резко повернул голову и пристально посмотрел на собеседника. Знай он этого парня в финских пьексах и в чуть сдвинутой набекрень шапке немного побольше, он бы постучал пальцем по его лбу: мол, не варит твой котелок, товарищ. Но с Харьюлой они познакомились буквально несколько часов тому назад. «Боитесь выступить…»

— Конечно, боимся, — усмехнулся Донов. — Где уж нам…

Харьюла смутился. Он почувствовал, что перехватил, но уступать ему не хотелось.

— Триста бойцов могут в тылу у лахтарей таких чудес натворить…

— Давай-ка поднимемся на гору, — предложил Донов.

Подужемье, как и другие карельские деревни, расположенные на Кеми, тянулось вдоль берега. От других деревень село отличалось лишь тем, что в нем была всего одна улица, по одну сторону которой у самой воды стояли деревенские бани, а по другую выстроились в ряд добротные большие избы с пристроенными к ним хозяйственными дворами. За избами начинался крутой склон горы. На этом склоне, где посевам не были страшны никакие заморозки, находились огороды и ячменные поля селян. На той же горе, возвышаясь над всем селом, стояла церковь. Донов и Харьюла шли вверх по тропинке, ведущей к церкви.

Тем временем село начало оживать. Над избами закурились запоздалые дымки, люди стали вылезать из укрытий, выходить на улицу. Еще не пришедшие в себя от испуга и удивления деревенские женщины настороженно следили за красноармейцами, неожиданно заполнившими село; некоторые, посмелее, вступали в разговоры с бойцами.

— А-вой-вой, мы-то думали, что зараз воевать начнут, — охала какая-то молодуха. — Залезли в подпол, а мужики в лес…