Водораздел - [17]

Ярыгин оглядел по сторонам, а потом спокойным тоном произнес:

— Его сразу после задержания доставили в РУБОП и там сильно избили. Потом с ним провел беседу лично Мордашев. Насколько мне известно, он предложил Каначику дать показания на вас, Резо и Сабурова в обмен на улучшение условий содержания под стражей и последующее освобождение. Понятно, что показания на вас его интересовали в первую очередь.

— Так, так, — произнес вице–спикер, нервно теребя галстук и покусывая губы, — дальше, что было?

— Ну, Каначик естественно как правильный пацан послал его куда подальше. После этого его попытались подвергнуть пытке, вставив ему в задницу электрический провод под напряжением, правда, не очень высоким, чтобы не помер. Ну а как только вставили, так сразу и помер. Судмедэкспертиза констатировала обширный инфаркт. Сердечко–то негодное никуда оказалось.

— То есть, сказать он ничего не успел? — слегка успокоившись спросил Волынин.

— Абсолютно ничего, — подтвердил Ярыгин.

— А ты–то откуда знаешь все эти подробности? — поинтересовался Волынин.

Ярыгин подумал пару секунд, потом объяснил:

— У меня есть надежные источники в РУБОПе. Информация из первых рук, от очевидцев.

— Так, так, — сказал вице–спикер, потирая руки и пытаясь изобразить улыбку, которая все равно выходила нервной, — а скажи–ка, уж не твои ли источники помогли ему отправиться на тот свет?

Ярыгин пожал плечами и спокойно улыбнулся.

— Меня там не было, — сказал он, — и поэтому утверждать это со стопроцентной уверенностью я не могу. Но я дал соответствующее распоряжение сделать так, чтобы Каначик не смог ничего рассказать.

— Вот значит как! — уже совсем расслабившись заявил вице–спикер, — ну уж раз так все обернулось, скажи, сколько стоят услуги твоих информаторов?

— Все финансируется в плановом порядке из средств бюджета группы компаний, выделенных на организацию спецмероприятий по обеспечению безопасности, — ответил Ярыгин, — но ребята не отказались бы от премии, если, конечно, бюджет позволяет ее выплатить.

— Отчего ж не позволяет, все позволяет, — весело сказал Волынин, после чего открыл служебный сейф, вытащил оттуда конверт и вручил его Ярыгину. Тот в ответ кивнул.

— Я думаю, ребята будут благодарны, — сказал он.

Волынин откинулся на спинку кресла и продолжил расспросы:

— Ну а дальше как ситуация развивается?

— Пока никак, — ответил Ярыгин, — СОБР охраняет порт, сегодня туда должен заехать племянник Чавия, назначенный арбитражным управляющим.

— А что Резо? — спросил Волынин, — неужели ничего не делает в ответ.

— Резо сидит под Самарой и по данным оперативных источников точит зубы. Очевидно, что действовать он будет через силовые структуры и полпредство президента.

— Так, так, — уже совсем весело осклабившись проговорил Волынин, — это хорошо.

— Распоряжения с вашей стороны еще какие–нибудь будут? — спросил Ярыгин.

— Да нет, пока, — ответил Волынин, — главную задачу мы решили, а там уже пусть они сами разбираются. Думаю, что Резо теперь захочет показать Агаркову кузькину мать и еще много чего. Посмотрим, как дальше дела будут складываться. Наше дело — сторона. Ты главное все дела там на контроле держи и если что, сразу мне докладывай. Я читал у кого–то из классиков, что когда дерутся лев и тигр, то самая выгодная диспозиция у обезьяны, которая смотрит на это с веток. Как там это называется, третья сила снимает все сливки в конечном результате. Ну а профиль нашего бизнеса как раз и заключается, чтобы сливки снимать, — подытожил он, и оба посмеялись над шуткой вице–спикера.

Выйдя от вице–спикера, Ярыгин заглянул в конверт. Там лежали две тысячи долларов.

…

Аня проснулась непривычно рано — около семи часов утра. Ей нечасто приходилось подниматься в такое время, обычно она спала как минимум до десяти утра. На этот раз ей предстояло выехать в колхоз «Новое время», а автобус отходил с автовокзала в половине девятого.

Аня решила одеться на деревенский образец, вернее, так как она понимала сельский стиль. Для этого она заплела косу и накинула на себя желтый сарафанчик, который полностью открывал плечи, руки и ноги. Еще она наложила на лицо довольно мало косметики и посчитав, что теперь она ничем не будет отличаться от местного населения, отправилась в путь.

До места назначения она доехала в разбитом и душном ПАЗике и очень удивилась, что такая техника еще как–то ездит. Вместе с ней ехало несколько старушек в платках, толстые тетки и группа каких–то работяг, которые всю дорогу глядели на нее и облизывались. Однако путь оказался недолгим, потому что колхоз находился всего в семи километрах от города.

ПАЗик приехал на центральную площадь села под названием Еловское. Выйдя из автобуса, Аня увидела несколько улиц, хаотично разбегавшихся в разные стороны. Она отправилась по самой большой из них, и вскоре увидела дедка, сидевшего на завалинке. Она попыталась расспросить его про ситуацию в колхозе «Новое время» и про грозящее колхозу банкротство. Дедок оказался глуховат, а когда все–таки расслышал вопросы, то ответил в духе «А пошли они все на хрен». Аня пошла дальше, ей попалась бабка с ведром, но та в ответ на вопросы послала ее куда подальше и еще грязно обругала. Наконец, с третьей попытки общение с народом получилось. Встреченная Аней женщина неопределенного возраста от 30 до 60 лет и начала в подробностях рассказывать про сложившуюся ситуацию. Она рассказала про то, что председатель колхоза Чугунов и правление все разворовали, что зарплату задерживают на полгода, что Чугунов и компания специально доводят ситуацию до банкротства, что пустить колхоз по ветру, а землю продать каким–то финнам; что самые роскошные строения в колхозе принадлежат Чугунову, его заму по финансам, главбуху и начальнику местной милиции. Когда та закончила, Аня поблагодарила ее за исчерпывающую информацию и спросила, где здесь правление. Тетка радостно сказала, что это она сейчас покажет, и еще предложила показать особняки председателя и прочих. Аня поблагодарила и спросила дорогу к правлению.