Водораздел - [8]
Пока они обменивались приветствиями со Стэнли и его помощниками, телохранители, вооруженные копьями и кремневыми ружьями, разложили под ветвистым деревом циновки. Белые и черные расселись. Хмурый Мавунги сказал:
– Мы, главные вожди Виви, рады видеть вас, белые люди. Если вы хотите поселиться в нашей стране, мы возражать не станем. Мы надеемся, что будем с вами большими друзьями. – Он помолчал и прибавил: – А теперь слово главному белому господину.
– Вожди, – сказал Стэнли, – я рад слышать любезную речь, но, прежде чем говорить о делах, не лучше ли…
Стэнли кивнул Гиллу. Лейтенант встал и пошел распорядиться. Но тут-то и началась «заковыка»: пусть, мрачно возразил Мавунги, пусть сперва будут речи, а после выпивка.
– Так-так… – Стэнли улыбался одними губами. Не врали, выходит, в Бома, предупреждая, что с этим Мавунгой надо держаться начеку. – Так как же, вожди? Нет, я не могу не угостить вас. Это не в моих правилах. Вы пришли ко мне… Вы тут у нас… – Он сделал нетерпеливый жест. – И я не могу…
Мавунги упрямо нагнул голову. Но другие вожди сказали, что и вправду, мол, нехорошо отказываться от угощения, джин не помешает дружеской беседе. Мавунги вскинул голову, глаза его сверкнули, но он промолчал.
Придется, соображал Стэнли, глядя, как занзибарцы тащат угощения и выкатывают из-под навеса бочонок со спиртным, придется повозиться с этим треклятым царьком. А что попишешь? Район Виви нужен позарез. Дело не в плантации. Плевать на плантацию. Здесь, у Виви, кончается судоходство вверх по Конго, вот что важно. Дальше – пороги. В обход порогов будет построена железная дорога. Без железной дороги Конго не стоит и гроша. А Виви – это порт, перегрузочный порт. Правда, берега круты, обрывисты, потребуются опытные инженеры, чтобы устроить порт… Там, где порт, там и город. Майор Либерехтс недаром шатался в окрестностях. Либерехтс утверждает, что на плато, в предгорье, может разместиться населенный пункт на два десятка тысяч жителей… Нет, сделка должна быть совершена во что бы то ни стало!
Четверо белых не скупились, угощая пятерых черных. Они сидели друг против друга, усердно наполняя кружки. Все развеселились. Только Мавунги держался отчужденно. Стэнли взял его под руку.
– Разве ты не видишь, вождь, – тихонько заговорил Стэнли, – что земля ваша заросла лесами, дорог нет и мало людей. Если нет дорог и мало людей, вождь не может быть богат и могуч. Поселись тут мои люди, и все изменится. И ты, ты первый, Мавунги, стал бы знатен… Пей, друг мой, пей. Разве ты не слыхал обо мне? Люди Конго зовут меня Буля Матади[6]. И они правы: нет таких скал, которые я не мог бы сокрушить. Ты не слыхал, а? Они зовут меня Буля Матади…
Мавунги покосился на высокие зашнурованные ботинки белого господина. Хорошие ботинки, очень хорошие. Буля Матади? Нет, он слыхал иное: один старик из Бома назвал этого господина Ипанга Нгунда…[7] А ботинки на нем хорошие, очень хорошие…
– Что ж ты молчишь, вождь? – продолжал вполголоса Стэнли. – Нам ведь не так уж много нужно. Клочок земли. Мы заплатим, хорошо заплатим. Хочешь деньгами, хочешь джином, хочешь красивыми тканями и одеждами. А? Ну, чего ж ты молчишь, Мавунги?
– Я отвечу, белый господин. – На его хмуром лице мелькнуло что-то похожее на лукавство, но заговорил он серьезно: – Как-то раз шакал поймал кролика и говорит: «Чего ты хочешь, ушастый, чтобы я перегрыз тебе горло, чтобы я тебя повесил, чтобы я размозжил тебе голову или чтобы я утопил тебя?» – «О шакал, – ответил кролик, – я вовсе не хочу, чтобы ты меня убивал». – «Ну, знаешь ли, – рассердился шакал, – об этом и говорить нечего».
Мавунги поставил кружку, не пригубив ее.
– Очень хорошо, – рассмеялся Стэнли, – очень хорошо, вождь. Отличная басня. Но я не шакал, а ты не кролик. Я не первый год в вашей стране. Я видел такие племена, которых не только ты, но и твои деды не видели. И вот что я тебе скажу, вождь, – Стэнли добродушно прищурился, – все вы, брат, умеете хорошо торговаться. Вот в Бома есть один мальчишка лет восьми, но торгуется он лучше любого белого. Что же о тебе говорить? И я вовсе не браню тебя. Ты – мудрый…
Под ветвистым деревом ложились тени. Солнце закатывалось. Река была багровой. Стэнли вдруг встал, вглядываясь в речную даль. Он поднял руку. Стало тихо. И в тишине все услышали пыхтение машины и удары колес по воде.
– «Авант», – сказал механик Ден. Он был уже сильно во хмелю и сосал пустую трубку. – Разрази меня гром, «Авант».
– Да, – согласился Стэнли, – это «Авант». Вожди, вот идет еще одна большая пирога. Там много моих людей, и у них не только много оружия, но и много товаров. Они везут товары для вас. Кто скажет, что Буля Матади хоть раз обманул своих друзей? Ну что же… Я прошу вас, вожди, принять пока по бутылке джина. Возвращайтесь в свои деревни. Обдумайте все, что я предлагаю. Завтра я снова жду вас. Помните: Буля Матади может отнять то, что ему нужно, но Буля Матади не хочет отнимать, он хочет хорошо платить. Я жду вас завтра. Прощайте!
Минула ночь, возгорелось утро. Вожди пришли в назначенный час. Мавунги не желал пролития крови, Мавунги соглашался уступить часть земли Виви. Пятьсот акров, не больше. Стэнли обрадовался. Но тут вожди запросили не только подарки, но и деньги. А деньги – это деньги. Бусы и медная проволока – пожалуйста. Но деньги… У Стэнли заходили желваки. Три часа рядился с вождями Виви главноуправляющий акционерной компании. И еще часа два убил на то, чтобы склонить Мавунги подписать договор. Наконец сделка свершилась. Мистер Стэнли мысленно поздравил себя и компанию еще с одним важным приобретением в Конго. Оно обошлось в тридцать два фунта помесячной платы. По европейским меркам – дешево, по меркам, привычным Стэнли, – дороговато. Треклятый Мавунги… Однако черт с ним, теперь – за работу.
Бурные, драматические судьбы воссозданы в книге «Три адмирала», написанной Юрием Давыдовым, автором исторических повестей и романов, лауреатом Государственной премии СССР.Жизнь Дмитрия Сенявина, Василия Головнина, Павла Нахимова была отдана морю и кораблям, овеяна ветрами всех румбов и опалена порохом. Не фавориты самодержцев, не баловни «верхов», они служили Отечеству и в штормовом океане, и на берегах Средиземного моря, и в японском плену, и на бастионах погибающего Севастополя…Для массового читателя.
«Капитаны ищут путь» — повествование о бескорыстном мужестве открывателей заколдованной дороги из Атлантического океана в Тихий океан, морской дороги, которая зовется Северо-западным проходом.С борта русского брига читатель увидит и плотные заросли тропиков, и мрачные воды залива Коцебу. Следуя за отрядом Джона Франклина, пройдет канадскими дебрями, проберется к устью реки Коппермайн. А потом, стоя у штурвала норвежской яхты, совершит плавание под командой Руаля Амундсена…Загадку Северо-западного прохода решала еще одна экспедиция.
Очередной сборник «Пути в незнаемое» содержит произведения писателей, рассказывающих о различных направлениях современного научного поиска: математические подходы к проблемам биологической эволюции, будущее мировой энергетики, лесомелиорация в Нечерноземье, истоки нечаевщины в русском революционном движении. Читатель найдет в этой книге воспоминания и очерки об Эйнштейне, Капице, Ландау, рассказ о юности физиолога Павлова, познакомится с историей создания отечественного искусственного алмаза.
Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов.Кубанский Г. Команда осталась на суднеРысс Е. СтрахТоман Н. В созвездии "Трапеции"Ломм А. В темном городеКулешов Ю. Дежурный по городу слушаетГансовский С. Восемнадцатое царствоГансовский С. МечтаОстровер А. Удивительная история, или Повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилосьРосоховатский И. Виток историиКальма Н. Капитан Большое сердцеПоповский А. ИспытаниеРысс Е. Охотник за браконьерамиКотляр Ю. “Темное”Давыдов Ю. И попал Дементий в чужие края…Парнов Е., Емцев М.
«… В госпитале всегда было людно. Не одних лишь жителей Аддис-Абебы лечили русские медики. С плоскогорий, выглаженных ветрами, из речных долин, пойманных в лиановые тенета, тропами и бездорожьем, пешком и на мулах, в одиночку и семьями сходились сюда северяне тигре и южане сидама, харари из Харара и окрестностей его, амхарцы, самые в Эфиопии многочисленные, и люди из племени хамир, самого, наверное, в стране малочисленного… Разноязыкий говор звучал у стен госпиталя – то богатый гласными, плавный, как колыханье трав на пастбищах, то бурно-восклицающий, как громкий горный ручей, то глухо-гортанный, словно бы доносящийся из душных ущелий.
Каковы скрытые механизмы террора? Что может противопоставить ему государство? Можно ли оправдать выбор людей, вставших на путь политической расправы? На эти и многие другие вопросы поможет ответить эта книга. Она посвящена судьбам народнического движенияв России.Роман Ю.В.Давыдова "Глухая пора листопада" – одно из самых ярких и исторически достоверных литературных произведений XX века о народовольцах. В центре повествования – история раскола организации "Народная воля", связанная с именем провокатора Дегаева.В очерке Л.М.Ляшенко "...Печальной памяти восьмидесятые годы" предпринята попытка анализа такого неоднозначного явления, как терроризм, прежде всего его нравственных аспектов, исторических предпосылок и последствий.
Автор прожил два года в Эфиопии. Ему по характеру работы пришлось совершать частые поездки по различным районам этой страны. Он сообщает читателю то, что видел своими глазами. А видел он много: столицу и деревни, истоки Голубого Нила и степи Эфиопского нагорья, морские ворота страны — Эритрею и древний город Гондар. Книга содержит интересный материал о жизни народа и сложных проблемах сегодняшней Эфиопии. [Адаптировано для AlReader].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«… Несходство, и притом важное, обнаружилось после московского Чумного бунта и упрочилось после всероссийского пугачевского восстания.Для Каржавина путь начинался в точке, обозначенной «мы». Мы – это те, кто сознает необходимость решительного переустройства земного, общего, народного.Для Баженова путь начинался в точке, обозначенной «я». Я – это каждый, кто сознает необходимость переустройства собственной души.В каржавинском «мы» находилось место и для «я», но второстепенное, подчиненное. В баженовском «я» находилось место и для «мы», но не первостепенное.
«… Клюкин долго еще толковал об урагане, пережитом лет семь назад на транспорте «Або». Речь его была неторопливой, торжественной и как бы окутана некоторой таинственной гордостью, словно бы он, Парфен Клюкин, был причастен к возникновению стихийных бедствий.Матросы слушали его не перебивая, но думая поначалу о другом, да и не сознавая, к чему клонит долговязый унтер. Только уж под конец, когда Клюкин стал говорить, каким манером их благородие Алексей Иванович Бутаков привел все же судно к Никобарским островам, несмотря на то, что ураган перебил рангоут и снес мачты, только тогда Парфеновы слушатели осознали главную его мысль.
«… Елисеев жил среди туарегов, как Алеко среди цыган.Он сидел с ними у вечерних костров, ел асинко – вкусную кашу, ел мясо, жаренное на углях и приправленное ароматными травами, пил кислое молоко. Он спал в шатрах туарегов и ездил с ними охотиться на страусов.Диву давался Елисеев, когда туарег, даже не склоняясь с седла, по едва приметному, заметенному песком следу определял, сколько верблюдов прошло здесь, тяжела или легка их ноша, спешат погонщики или нет. Диву давался, наблюдая, как туарег рассчитывал направление в пустыне по виду дюн, по полету птицы, по движению облаков… Глаза у туарегов были поистине орлиные.