Водоем. Часть 1. Погасшая звезда - [16]
Глава 5. Менада
В то самое время, когда одна половина святогорцев уже давно предавалась активному садово-дачному отдыху, а другая занималась торгово-закупочной деятельностью либо на местном рынке, либо в центральных магазинах, компактно вытянувшихся вдоль обеих сторон проспекта Ленина, в небольшой комнатке, лежа на уютной тахте, нежила в лучах полуденного солнца свой носик и щечки 20-летняя молодая особа. Она носила то же самое гордое имя, что и жившая три тысячи лет назад спартанская царевна, красота которой стала причиной самой затяжной и упорной войны древности, да и фамилия своя девушке тоже нравилась — в ней она чувствовала особую энергетику, постоянный призыв к деятельности. Еще в выпускных классах школы Лена Кострова заинтересовалась биографиями своих знаменитых тезок, начиная с Елены Троянской и заканчивая фигуристкой Еленой Водорезовой. Ей казалось, что приобщившись к подробностям их жизненных историй, разобравшись в хитросплетениях судеб и характеров, проникшись движениями их душ, а потом обобщив все полученные результаты, она сможет лучше понять себя, свои возможности и способности, сильные и слабые стороны своей натуры. Но, как обычно бывает, начав с гомеровой «Илиады», но так и не дочитав её даже до середины из-за неудобоваримого слога, Лена заинтересовалась античностью в целом, её историей и мифологией, богами и героями. В её восприятии это была такая же образцовая, идиллическая эпоха, как и в представлении деятелей культуры Ренессанса, а именно эпоха героических судеб и сильных характеров, эпоха настоящих мужчин и прекрасных женщин, когда человек осмеливался бросать вызов самим богам, когда мужчины могли ради женщин свернуть горы не в переносном, а что ни на есть в самом прямом смысле слова.
Книжные полки медленно, но верно пополнялись литературой по истории античной культуры. Особенно ценила она те издания, что были украшены иллюстрациями античных статуй и росписями амфор. Дошло до того, что героями не только её грез и фантазий, но и большинства сновидений, стали мускулистые греческие атлеты, а с недавних пор — после знакомства с поэзией Сафо — к своему собственному изумлению ей стали сниться и полуобнаженные девушки, напоминавшие то скромных античных кор, то мужественных амазонок, то статуи языческих богинь в подпоясанных полупрозрачных пеплосах, оставлявших открытыми плечо и одну из грудей наподобие Ники скульптора Пеония.
Но больше всего ей нравилась «Вакханка» Скопаса. Эта пляшущая менада настолько её очаровала, что полгода назад она потратила немало времени и сил, ходя от одной фотомастерской к другой, торгуясь и прося, зло хмурясь и ласково улыбаясь, на то, чтобы ей сделали полутораметровой высоты точную фотокопию шедевра эллинского мастера. Правда, вспоминая те мытарства, Лена не уставала себя хвалить за находчивость, с которой ей удалось заполучить искомое почти даром. Когда молодой фотограф после долгих уговоров согласился на эту работу, то она тут же потребовала назвать цену, сколько бы это могло стоить «по максимуму». Парень не без смущения запросил 300 тысяч, что по тогдашнему курсу тянуло ни много, ни мало на полсотни баксов. Такие деньги Лене отдавать было жалко, поэтому, ничуть не стыдясь, она предложила «мастеру» вместо денег себя, добавив, что это будет «выгодная сделка», так как стоит она «как минимум вдвое дороже». Пока парень приходил в себя от такой откровенной наглости, Лена быстренько сунула в руку ему свой телефон и испарилась.
>Скопас. Менада
Парень, как и ожидалось, позвонил уже вечером следующего дня, сказав, что заказ выполнен и она может подъехать хоть завтра, но отметил, что на работе «этим» не занимается, и если она не против, то он может сразу после окончания рабочего дня пригласить её в квартиру своего временно отсутствующего друга… Возвращаясь после «ночи платной любви» домой на такси, оплаченном «принимающей стороной», Лена в душе удивлялась-потешалась над наивным «кавалером»: «Это ж надо! И квартиру нашел, и шампанское купил, и удовольствие какое-никакое доставил, и в такси посадил, и «Вакханку» добросовестно увеличил! И все ради секса, ради него одного!… Да, какие же они глупые, эти мужики! А ведь я ему, похоже, еще и самооценку слегка понизила, когда попросила в третий раз, а он так и не смог кончить. Другой бы попросил взять в рот, а этот лох постеснялся и так и остался неудовлетворенным. Ну, и бог с ним. Хотя у него ласковые руки… и губы вкусные. Может, еще пригодится…»
За полгода «потрет» возбужденной менады в облегающем хитоне, со вздернутой грудью, откинутой назад головой, красовавшийся рядом с зеркалом на боковой стене комнаты, не только не надоел девушке, но нравился с каждым днем все больше, все настойчивее, притягивая к себе неизъяснимой тайной. Теперь она мечтала, что как только представится случай — а то, что он представится и представится скоро — она была уверена, ведь вокруг столько богатых и щедрых мужчин, — она первым делом отправится в Афины, к стенам Парфенона, чтобы вдоволь надышаться воздухом Эллады, а вот затем непременно заглянет в Дрезден, где в художественном музее хранится вырезанная из паросского мрамора миниатюрная фигурка «Вакханки».
