Водная пирамида - [9]
— Не смотри на воду, сынок. Околдует она тебя! Отвлечет от мыслей истинных, — повторил старик.
Отец продолжал упорно смотреть на струящуюся потоками воду.
— Что ты там видишь? — прервал его молчание старик.
— Отсюда, папа, начинается путь угрей.
— Путь угрей? — удивился старик.
— Да, путь угрей.
— Что это за путь, сынок, какой такой путь? Уж не наделали ли беды книги с чердака?! Там были книги и про угрей, твоя мать не зря переживала, уж не тронулся ли ты из-за них умом?
— От этих источников, отец, начинается путь угрей. Тысячи самок, после восьмилетнего пребывания в пресных водах, отправляются к выходу из Озера, плывут по реке, добираются до Адриатического моря, покидают Балканы, а как минуют большую часть Средиземного моря, попадают в Атлантический океан. Достигают берегов Америки. И по этому же пути сюда же возвращаются их потомки.
— Ах, сынок, не лезь ты в дела Господни!
— Нет, папа, это не дела Господни! Так говорит наука!
— Что нам, сын мой, до того, что говорит наука, до этого пути угрей! Мы тут прекрасно жили, без всякой науки из этих твоих книг. Образумься, сынок!
— Из книг, отец, мы можем многому научиться, с помощью науки познать жизнь. Эти едва различимые в воде угри показывают нам путь к исходу. Конец границам.
— Ты слишком веришь книгам, сынок! Околдуют они тебя, как и эти воды!
— Раз природа может защитить угрей во время их путешествия вокруг земли, почему бы и человеку не присоединиться к ним, чтобы изменить свою судьбу. Мы могли бы убежать от несчастий, которые преследуют людей на Балканах!
— Ты, сынок, умный и ученый человек. Вернулся из Стамбула с дипломом судьи. Люди тебе верят. Ожидают от тебя помощи. Ждет ее и наша большая семья, которая начинает разрушаться. Ты — один из ее столпов. Куда ты собрался? Куда отправишься? Здесь тебе доверяют и мусульмане, и христиане. Уважают тебя. Так зачем же тебе отправляться в дорогу, следовать, как ты говоришь, за этими, будь они прокляты, угрями?! Останься с людьми!
— Грядут тяжелые времена, отец. Фашизм у дверей. Снова нас поссорят свои со своими. На меня уже пальцем показывают. Если я не с ними, значит, я против них.
— Кто тебе такое сказал?
— Свои, из нашего рода-племени!
— Не верь нашим. Я разберусь с ними. Много злобы накопилось в них. Когда я женился во второй раз, возникло много распрей из-за дележа земли. Но это не причина, чтобы уезжать. Я не за себя беспокоюсь. Наше время миновало. Я здесь выдержал, выжил. И вы остались. А тому, кто остается на родной земле, Господь помогает больше, чем тем, которые уезжают. На тех, которые уезжают, на чужбине первые семь лет даже их собака не лает. Переселение — это верная смерть, сынок, хоть и с надеждой сохранить прежнюю жизнь…
Прошло немного времени, и старик исчез с крутого берега Озера. Ушел навсегда. Отец никогда не забывал слова, сказанные тогда его отцом.
Он взял на себя бремя заботы о семье. И потом — он один решал: уехать или остаться. Рядом с Отцом была и бабушка. Она, оставшись без мужа, все больше склонялась к тому, чтобы переселиться к своим в далекую Турцию. Она мечтала, как окажется там и присоединится к родным. Хотелось ей, бедной, свить своим детям новое гнездо рядом с ними.
Перед войной она отправилась в Стамбул. Сначала доехала до Измира, первого пункта семейного изгнания. Потом приехала в Искидар…
Время сделало свое дело. Она не смогла получить ничего из того наследства, которое оставил ей ее отец. В своей стране она была чужой. Ее сестры удивлялись ее устаревшему, архаичному турецкому языку, со странным, им непривычным акцентом. Насмехались над ней. А говорила она на старом, родном, османском языке, в который вплетались турцизмы, арабские и персидские слова, прошедшие через языковое сито времени. Некоторые слова сестер она вообще не понимала, а они иногда не понимали ее.
Перед тем, как уехать, она пошла на могилу своего отца. Долго-долго плакала. Выплакала столько слез, сколько за все время, как его не стало. Слезы были горькими, под стать ее судьбе.
На Балканы бабушка вернулась сломленная. Отец мой ждал ее на берегу, там, где мы обычно провожали и встречали родных из Стамбула. Они обнялись. Лицо ее было печальным. Отец почувствовал слезы на ее щеках. Стало ясно, что путь Отцу, всей семье к Стамбулу перегородила невидимая стена. Старая женщина, раздавленная морально, осталась с двумя сыновьями — один из них жил надеждой добраться до Стамбула, второй до Лондона — не могла уговорить их не ехать, как когда-то не мог этого сделать их отец.
Она собрала их однажды вечером и сказала свое последнее слово:
— Мать не нашла вам места в Стамбуле. Там какое-то другое время, да и наши теперь там — совсем другие. Нам там нет пристанища. Ни нам, ни нашей мечте. Я слаба и стара для того, чтобы переселяться. Я останусь здесь, в нашем доме у Озера. Так мне наказал отец ваш, да и душа моя так мне велит. А вы отправляйтесь туда, куда ведет вас Господь. Война не за горами. Переживем ее, чего мы только ни переживали! Вы вернетесь.
Отец мой тогда обратился к своему брату:
— Давай, брат, поедем на Восток! Будем поближе к нашим, уехавшим в Стамбул.
Жо только что потерял любовь всей своей жизни. Он не может дышать. И смеяться. Даже есть не может. Без Лу все ему не в радость, даже любимый остров, на котором они поселились после женитьбы и прожили всю жизнь. Ведь Лу и была этой жизнью. А теперь ее нет. Но даже с той стороны она пытается растормошить его, да что там растормошить – усложнить его участь вдовца до предела. В своем завещании Лу объявила, что ее муж – предатель, но свой проступок он может искупить, сделав… В голове Жо теснятся ужасные предположения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1989-й год для нас, советских немцев, юбилейный: исполняется 225 лет со дня рождения нашего народа. В 1764 году первые немецкие колонисты прибыли, по приглашению царского правительства, из Германии на Волгу, и день их прибытия в пустую заволжскую степь стал днем рождения нового народа на Земле, народа, который сто пятьдесят три года назывался "российскими немцами" и теперь уже семьдесят два года носит название "советские немцы". В голой степи нашим предкам надо было как-то выжить в предстоящую зиму.
Второй том Собрания сочинений Сергея Довлатова составлен из четырех книг: «Зона» («Записки надзирателя») — вереница эпизодов из лагерной жизни в Коми АССР; «Заповедник» — повесть о пребывании в Пушкинском заповеднике бедствующего сочинителя; «Наши» — рассказы из истории довлатовского семейства; «Марш одиноких» — сборник статей об эмиграции из еженедельника «Новый американец» (Нью-Йорк), главным редактором которого Довлатов был в 1980–1982 гг.
Карсону Филлипсу живется нелегко, но он точно знает, чего хочет от жизни: поступить в университет, стать журналистом, получить престижную должность и в конце концов добиться успеха во всем. Вот только от заветной мечты его отделяет еще целый год в школе, и пережить его не так‑то просто. Казалось бы, весь мир против Карсона, но ради цели он готов пойти на многое – даже на шантаж собственных одноклассников.
В произведениях Валерия Казакова перед читателем предстает жесткий и жестокий мир современного мужчины. Это мир геройства и предательства, мир одиночества и молитвы, мир чиновных интриг и безудержных страстей. Особое внимание автора привлекает скрытная и циничная жизнь современной «номенклатуры», психология людей, попавших во власть.
Это история о том, как в ремесленнике и подмастерье рождается Мастер и Художник. Как высокий и прекрасный Дар высвобождается из пут повседневности. Как сквозь пошлость проступают искусство и красота — в мире, где «слишком мало мечтают и слишком часто случаются всякие непотребства». Это история странствий, становящихся паломничеством, в процессе которого герой с легкостью перемещается из Европы середины XIX века — в античные Афины, в средневековый Багдад, даже на Луну. История рождения шедевров, когда мучительность и трагизм, чудодейственность и грандиозность — всегда рядом.
Действие романа происходит на пороге двадцать первого столетия, в преддверии новой эры, когда у людей создается впечатление, что время спотыкается об этот порог, оно вдруг начинает терять свой обычный ход — течет неправильно, иногда ускоренно, иногда замедленно, порой в обратном направлении, соединяя еще только ожидаемое будущее и канувшее в Лету прошлое. Мир становится похожим на забарахлившую карусель истории, на которой нигде и никому уже не безопасно…