Водки летчикам не давать! - [21]

Кабан Басаев затухающим взором обвел окружавшую загон толпу, укоризненно глянул на бледнеющего капитана-особиста, на рыдающего от смеха полковника-особиста, на открывшего рот замполита. «С-С-С-С-СУ-У-УКИ-И-И…» — провизжал он на своем поросячьем и гордо вскинув башку, помер.

ПРАВИЛА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ОФИЦЕРОВ

Пару недель вокруг Кавказа

Разведдесантный ротный и его заместитель по ВДП сидели в своей ВИП-палатке, ели водку и играли на Сеге-мега-Драйв в «Мортал-Комбат». На улице было слякотно и просто мерзко. Ротный, наверное сотый раз, побил своим Лю Кэнгом замовскую Соню и решил выйти на улицу, может отлить, а может ещё зачем. Вернулся он через две недели, продрогший, обросший щетиной, злобно чертыхающийся в ментовском «шуршуне» и с огромным рюкзачищем за спиной. В палатке было чисто убрано, трофейные паркетные полы блистали, печка «солярис» жарко гудела. Сега стояла на паузе, как раз на том моменте, когда ротный выходил на улицу, зама в палатке не было.

— Отсто-о-о-о-ой! — заорал ротный, — Оо-отстой, ты где, скотина подлая?!

«Отстоем» назывался ротный писарь, он же по совместительству «палаточный» и личный повар ротного, худосочный младший сержант, разительно напоминавший героя с одноименной «погремухой» из фильма «Горячие головы». «Отстой» материализовался достаточно быстро, близоруко прищурился, его сенсоры опознали ротного и младшой сержант, утирая скупую слезу, нахлынувшую от умиления при виде ротного, молвил:

— Товарищ старший лейтенант, вы вернулись?

— Ага, вернулся, а где мой зам?

— Так, а я не знаю, вы ж меня тогда на Ханкалу услали.

— А замполит где? Где взводники? Где старшина? Где рота вся?

— Нету никого, все куда-то пропали, я ж поехал с медиками, а когда вернулся, в роте вообще никого. Только я, банщик наш и пару калек в палатках.

— Так, мля, давай баню и жрать готовь: картошечки там, мяска пожарь. У нас там как с запасами?

— ОК, — ответил «Отстой» и развил бурную деятельность.

Ротный поплелся к комбату. Комбат сидел у себя в штабной палатке и от скуки палил из АПСа по крысам.

— Товарищ подполковник, я прибыл! — отрапортовал ротный.

— А-а, ну как съездил?

— Зае…сь!

— Ну иди отдыхай, а твоя ротушка убыла по распоряжению ОГВ(С) в Шатойский район, отдохнешь и завтра к ним, вертушка туда где-то в часиков двенадцать будет.

Недоумевающий ротный поплелся в палатку, пиная по дороге комки грязи и попадавшихся на встречу бойцов.

Две недели назад

Перед тем как выйти в слякотный ноябрь 95 года из своей комфортабельной палатки, ротный напялил на ноги резиновые бахилы и нырнул наружу. Сквозь мерзкий дождик он увидел грязнючий БТР, въезжающий на площадку для машин перед штабом батальона.

«Чё за черти?», — подумал ротный и заинтересованный погарцевал к штабу. Черти оказались какими-то чувашскими ОМОНовцами, приехавшими непонятно откуда и непонятно зачем. Пьяненький командир ОМОНА уже вовсю обнимался с не менее адекватным комбатом. Ротный из восклицаний понял, что ОМОНовец и разведывательный комбат когда-то вместе, гоняли душьё по Афгану и «крыши» данных офицеров до сих пор гуляют где-то по перевалу Саланг. Тут бы командиру роты ретироваться, но он застрял в грязевой промоине и пока вытаскивал ногу, а потом сапог, был замечен и опознан бдительным комбатом, вследствие чего немедленно призван к комбатовской ноге.

— Др-рух-х-х! — возопил комбат, — слушай задачу!

— Ага, — сделал обманно радостный вид ротный командир.

— Садись, сейчас с ребятами на БТР, и покажи им дорогу до Владикавказа, а то они малость того, подзаблудились, помоги им там, потом через Моздок вернешься с нашей колонной.

«Ни х…во девки пляшут», — подумал ротный.

— Товарищ подполковник, разрешите в палатку зайти, замам задачи поставить и одеться-вооружится?

— Не-е-е-е-ет, вперед на БТР.

Ротный чертыхнулся и поплелся на БТР, зыркая по сторонам и надеясь выцепить какого-нибудь своего бойца, чтобы послать за оружием и сносной одежонкой. Фиг там, никого не попалось. Через тридцать минут они проезжали Чернореченский блок-пост, нахохлившийся ротный сидел на командирском месте, давал указания водителю, жевал бутерброд с салом и прихлебывал водку из горлышка. Чуваши-омоновцы радостно горланили песни и мирно постреливали по бутылям с бензином, стоявшим вдоль дороги. Продавцы суррогата с надписями «чистейший 92 из России», громко матерились им вслед и показывали факи. В районе Шаами-Юрта ОМОНовский БТР на всем скаку сбил коровенку, которая попыталась нагло забодать бронетранспортер. Водила открыл пасть и успел молвить только:

— Ого, бля!

Корова, подброшенная в воздух взметнулась метра на три и с криком «Йо-хо-хо!», грохнулась на башку незадачливому водятлу. При этом коровенка сбила с брони еще трех ОМОНовцев. Командующий отрядом милиции особого назначения приказал открыть огонь, причем цели и секторы обстрела не указал. Провоевали минимум минут пятнадцать. Ротный залез в башню, помог наводчику зарядить КПВТ и сразу же устранить утыкание патрона. Потом опомнились и начали считать потери. Водятел от столкновения своей маковки с коровенкой получил компрессионный перелом шейных позвонков, шея его стремительно опухала, и он только покряхтывал и вращал глазищами. Сброшенные с брони отделались ушибами и переломами ребер, плюс у одного ОМОНовца титановая сфера получила сотрясение мозга. Распуганный мирняк начал собираться стремительно, словно селевой поток. Послышались вопли женщин, оплакивающих бесчинствования врагов-федералов, ни за что растерзавших несчастную корову. Ситуация складывалась аховая.