Водители - [45]

Однообразно тянулись дни Канунникова. На автобазу он не ездил, сидел в своем кабинете. Прислушиваясь к монотонному стуку пишущей машинки в соседней комнате и поглядывая в окно на свой стоящий у подъезда легковой автомобиль, готовился к драке, на которую сам напросился. Он подбирал порочащие Полякова факты, но понимал, что главное – люди, которые сумели бы поддержать эти обвинения.

Люди, люди… На кого из автобазовских он может опереться? Канунников перебирал в. памяти одного за другим: Любимов, Степанов, Потапов, Тимошин… Эти не подходят. Это «люди Полякова». Вот Горбенко… Как Горбенко? Отношения с руководством базы у него скверные, парень молодой, честолюбивый, поманить его должностью начальника самостоя-тельных мастерских – и весь он тут.

Канунников принял Горбенко благосклонно. Рад, рад… Подтянулись мастерские. В таких условиях трудно перевыполнять план. Жаль, кое-кто недооценивает это… Кстати, что произошло недели две назад на партбюро, за что Горбенко пробирали? Давно хотелось заняться этим, но руки не доходили.

Горбенко молчал.

– В чем же было дело, я спрашиваю? – несколько повысив голос, повторил Канунников.

– Вы бы вызвали директора автобазы да спросили у него, – ответил Горбенко.

– Товарищ Горбенко! – Канунников поднял вверх карандаш. – Не забывайте: вы не у себя в цехе, а в кабинете управляющего трестом. Не уважаете меня, так потрудитесь уважать мою должность и тех, кто меня на эту должность поставил.

Однако Горбенко сохранял свой обычный сумрачный вид и отговаривался короткими, маловразумительными фразами. Дело прошлое, что к нему возвращаться: разговор шел о комплектовочном цехе, но этот вопрос уже решен.

– Кем решен? – возмутился Канунников. – Именно вы должны решать. Это ваше право. Есть у нас единоначалие или нет? Я спрашиваю: есть или нет?

– Есть, – угрюмо пробормотал Горбенко.

– Вы не простой исполнитель, а начальник мастерских, – продолжал Канунников. – Игнорировать вас никто не может. Нельзя превращать начальника мастерских в пешку, нельзя.

Физиономия Канунникова выражала недовольство. Черт знает что! Не умеют работать с людьми, нарушают элементарные права средних командиров, глушат инициативу.

– Нужно выделить мастерские из автобазы, – сказал Канунников, – сделать их самостоятельным предприятием. Вот тогда вы будете полным хозяином. Поляков будет вам по договору сдавать машины в ремонт, а уж как вы будете ремонтировать – это дело ваше.

Канунников задел его самое больное место. Горбенко давно хотелось добиться самостоятельности: сам хозяин – сам отвечаешь. Но он понимал, что в нынешнем виде мастерские не могут быть выделены в самостоятельную единицу. Нет ни собственных помещений, ни порядочного оборудования, объем ремонта невелик. Когда об этом зашла речь, Поляков ясно доказал: выделять надо тогда, когда будут построены новые мастерские. И Горбенко не мог не признать, что Поляков прав.

– Нужно развязать вам руки, – продолжал Канунников. – Выделим мастерские на самостоятельный баланс и подчиним вам строительство. Ничего, ничего, беритесь смелее, поможем. Только вот что… вопрос этот нужно обосновать в деталях. Вам-то видней, что практически нужно. Поэтому изложите свои соображения в докладной записке и представьте ее мне. Никаких расчетов не надо, просто обоснуйте, почему необходимо провести это мероприятие.

– Что же я должен писать? – глядя в окно, хмуро спросил Горбенко.

– Напишите все как есть. Руководство базы рассматривает ремонт как дело второстепенное и поэтому мешает работе мастерских. Приведите отдельные факты, докажите, что мастерские необходимо отделить от автобазы. Пишите обо всем прямо, не стесняясь: вам с Поляковым все равно скоро разделяться, миндальничать нечего.

Горбенко по-прежнему молчал.

– Вы меня поняли? – спросил Канунников.

– Разрешите все это доложить директору автобазы?! – объявил Горбенко.

Канунников вытаращил глаза:

– Что доложить?!

– О вашем приказании написать докладную записку.

– Вы что, собственно говоря…

– А ничего! Я, знаете ли, так в армии привык: о полученном приказании докладывать своему непосредственному начальнику.

Канунников поморщился:

– При чем тут армия? Никто не лишает вас права обращаться к управляющему трестом.

– Но никто не лишил меня права обращаться к своему директору, – усмехнулся Горбенко.

«Вот как их всех Поляков прибрал к рукам, – думал Канунников, когда Горбенко ушел. – Да, на автобазовских рассчитывать нечего – круговая порука…»

Он поднял трубку и позвонил управляющему Стройтрестом Грифцову.

– Как дела, Грифцов? Ты когда мне мастерские отстроишь?

– Двигаем, Илья Порфирьевич. А что тебя никогда на стройке не видно?

– Занят, занят, дорогой мой, руки не доходят. Да ведь что ездить? Только мешать. И без меня есть кому с тобой ругаться. Поляков, наверно, в печенки залез?

– Да, уж твой Поляков!.. Все бы ничего, да деньги у него кончаются. Двадцатого не расплатится – приостановлю работу. То я у него в должниках ходил, а теперь он у меня.

– Вот видишь! – подхватил Канунников. – Я ему еще тогда говорил: «Не лезь ты с этими деньгами: начнется стройка – рассчитаемся с Грифцовым». Так ведь нет – полез. И тебя скомпрометировал и меня.