Водитель для дочери - [4]

– Знаю. – Отозвалась девушка. – Иначе, дракониху порвет от злости. Этого я и добиваюсь.

– Я рада, что ты в хорошем настроении.

Ксюша не видела лица женщины, но готова была поспорить, что та ей улыбнулась.

– Встаю, встаю…

Послышался щелчок, Наташа ушла.

Ксения откинула одеяло и села на кровати. Потерла пальцами глаза и прислушалась. Где-то на первом этаже их особняка зашлась криком маленькая Риточка. Наверное, проснулась, не нашла Наталью и испугалась. Сейчас прибежит Надя и станет кричать на няню, приказывая заткнуть ребенка.

Она не ошиблась.

Ровно через пару секунд раздался нетерпеливый и гневный Наденькин визг.

«Прекрасно. Значит, отца уже нет дома». В его присутствии мачеха не позволяла себе ничего подобного.

Видимо, он с утра пораньше умчался в офис решать свои неотложные дела. С тех пор, как его фирма выиграла тендер на застройку всего левого побережья, отца все реже можно было застать дома. Большие деньги, большие проблемы, большие риски. Ясное дело, тут уж не до семьи, которую он и раньше-то не особо жаловал своим вниманием.

– Сделай что-нибудь, чтобы она замолчала! – Наденькин визг эхом прокатился по стенам.

Ничего себе. Вот это диапазон. Чтобы ее крик так отчетливо было слышно на втором этаже особняка, нужно было, как следует, постараться. Даже Рита затихла. Или Наташа уже взяла ее на руки, или ребенок просто замолк от страха.

– Эту бешеную тварь нужно держать в смирительной рубашке, – проворчала Ксюша, вставая с кровати.

И бить током. И кляп изо рта вынимать только во время кормежки. Если она и дальше будет так вопить, то Маргаритка останется заикой. И это в лучшем случае. От такоймамашки ничего хорошего не жди.

И пусть свою мать Ксения почти не помнила, но та, почему-то, представлялась ей доброй и спокойной. Единственным воспоминанием из далекого и забытого детства были её руки – теплые, мягкие, нежные. Они так крепко обнимали, так ласково гладили ее по спине…

Хм. Вот, в общем-то, и всё, что она помнила. Ни цвета глаз, ни оттенка волос матери. Больше ничего.

Ксюша встала, подошла к окну и широко распахнула створки. Весенний морской воздух, насыщенный и соленый, нырнул в комнату и, танцуя, взметнул ее длинные черные волосы. Он был уже по-летнему горячим, да и солнце радовало их в этом году ранним теплом. Вдалеке, на горизонте, мягко покачивалась блестящая морская гладь. Внизу, под окнами, Виталий следил за наполнением пустовавшего с осени широкого бассейна прозрачной чистой водой.

Ксения махнула рукой мужчине. Тот улыбнулся и махнул ей в ответ. Он служил у них уже лет десять. Дворником, садовником, да Бог знает, еще кем – работы в большом доме всегда хватало. И девушке нравилось поболтать иногда с ним или просто перекинуться всего парой фраз. Обычно это помогало забыть об одиночестве, которое она с каждым годом ощущала все острее.

Ксюша приняла душ, расчесала волосы, заколола выбивающиеся пряди розовыми заколками по бокам. Придирчиво осмотрела себя в зеркало. Плоский живот, тонкая талия, длинные стройные ноги. На таком теле хорошо бы смотрелось дорогое кружевное белье, а не вот эти хлопковые трусики и по-детски простоватый белый лифчик.

Отецне так давно сократил лимит по ее карте (всё благодаря заботливой Наденьке, везде сующей свой нос), но для отвязного шопинга средств, пожалуй, хватило бы. «Надо приодеться, а то, кто знает, что будет, если в следующий раз они со Стасом останутся наедине?»

Ксения взглянула на часы и охнула. Джема заедет за ней через пять минут. Стоило поторопиться.

Наспех покидав в сумку тетрадки, девушка принялась бегать по комнате и искать форму. Это было почти ритуалом. Рубашка, галстук, а где юбка? Черт, где же она?!

А вот. Висит на стуле. Блин, мятая.

Наверняка, у подруги никогда не случалось подобного. Юбка и блузка Джемы всегда были идеально отглажены. Не то, что у нее. Джема готовила их с вечера, а утром брала с вешалки свежие и без единой складочки, а Ксюша обычно снимала с себя всё после занятий, швыряла, куда придется, а потом подолгу искала и сетовала, что опять придется надевать мятое.

Такая уж она, что поделаешь.

Не меньше ста раз она обещала Наташе, что возьмет за привычку убирать за собой. Не меньше ста раз обещала, что наведет порядок в своих шкафах. И навела бы, будь в этом какой-то толк. Но разве могла она лишить себя удовольствия делать что-то, что приводило Наденьку в такое неистовое бешенство? Ведь та могла часами вопить, взывая к Ксюшиной совести, и тщетно убеждать прибраться.

Пожалуй, Надя с удовольствием вышвырнула бы дочь мужа на улицу, если бы могла, но, увы, – это единственное, чего ей никогда не позволялось делать в этом доме.

– Ты в зеркало-то смотрелась? – Раздалось недовольное, когда Ксюша еще только спускалась по лестнице.

– Ты это мне? – Спросила девушка, нарочито громко зевая.

Надя в чересчур обтягивающем платье восседала за столом, делая вид, что зеленая низкокалорийная и высоко сбалансированная жижа в стоящем перед ней стакане это завтрак ее мечты.

– Тебе, конечно. – Мачеха наморщила хищный носик. – Что ты сделала со своей юбкой? Ты, вообще, в курсе про общепринятый для частных академий этикет?