Эффекты:
Удары по ногам будут наносить Вам на 12% меньше урона.
Все «стремительные» навыки при активации с 25%-ой вероятностью потерпят неудачу.
В тёмных местах защита сапог дополнительно увеличится на 15%.
Параметры легендарной версии предмета:
Прочность: 496/496.
Защита: 470.
Скорость передвижения: -8%.
Вероятность уклонения: -10%.
Эффекты:
Удары по ногам будут наносить Вам на 15% меньше урона.
Все «стремительные» навыки при активации с 20%-ой вероятностью потерпят неудачу.
В тёмных местах защита сапог дополнительно увеличится на 20%.
Требования:
Уровень: 320 и выше.
Сила: 1,450 и выше.
Выносливость: 1,200 и выше.
Владение Тяжелыми Доспехами: 5-ый высший уровень.
Эффективность данного предмета была весьма низкой по сравнению с Сапогами Брахама. Их впору было считать обувью, разработанной специально для танков, но никак не для ДД-шников, которые полагались на стремительные удары и навыки. Тем не менее, их защита была практически в два раза выше, чем у доспехов того же класса. Другими словами, их защита была необычайно высокой как для сапог, особенно учитывая то, что обувь по умолчанию предоставляла около ¼ от защиты доспехов.
– Просто идеальные…
Как бы там ни было, но стиль Грида был далёк он манёвренного. Он предпочитал просто размахивать мечом. Впрочем, это был не вопрос контроля, но стиль, уникальный для всех обладателей двуручного меча. Кроме того, у Грида не было так называемых «стремительных» навыков.
– Помимо уменьшения скорости передвижения сапоги не будут оказывать на меня никакого негативного влияния. Кроме того, они идеально подойдут Вантнеру и Тобану.
Таким образом, Грид был весьма удовлетворён своим творением.
А затем, мечтая, что в один прекрасный день, как он, так и все Вооружённые до зубов будут экипированы в «Комплект Грида», он начал делать кое-что для себя.
Бум-м-м! Бум-м!
– Хо-хо…!
А поскольку за его навыками то и дело наблюдали тридцать молодых кузнецов вместе с Ханом, их будущее также можно было назвать весьма и весьма перспективным.
***
После смерти папы Древиго прошло уже больше года. Итак, кто же должен был прийти ему на смену? На эту должность претендовало достаточно много старших жрецов, большинство из которых были хорошими и преданными последователями церкви, способными вывести 70 миллионов человек на путь света и добродетели.
Однако некоторые из них хотели стать папой исключительно для удовлетворения своих индивидуальных потребностей. В частности, особо амбициозным был Паскаль из Церкви Иудара.
– Что, если я стану вождём 70-и миллионов человек? Власть нашей семьи пронзит небеса, а ты, отец, вне всяческих сомнений, получишь титул герцога.
Отец Паскаля был графом Сахаранской Империи. Первоначально Паскаль был виконтом, однако впоследствии он присоединился к церкви и стал лидером Церкви Иудара, а потому имел все основания целиться на куда более высокое место.
– Хорошо. Я помогу тебе стать папой, Паскаль.
Самая большая религиозная община на континенте была на грани попадания в руки империи. Семьдесят миллионов человек, следующих учениям Богини Ребекки, были как никогда близки к тому, чтобы стать политическим инструментом империи.
А тем временем обладатель первого уникального класса и главный конкурент Паскаля, Дамиан, не знал куда деться от боли и печали.
И причиной тому была Изабель, чья жизнь после распечатывания Копья Лифаэля начала стремительно угасать.
Белая Трансформация представляла собой технику, заимствующую силу самой богини, равномерно распределённую среди трёх божественных артефактов Церкви Ребекки. Данная техника позволяла человеку временно получить силу, выходящую за рамки человеческих способностей. Однако в то же время эта сила возлагала тяжёлое бремя на организм носителя.
Дочери Ребекки старались воздерживаться от использования Белой Трансформации, а когда дело до этого всё-таки доходило, они всеми силами пытались сократить продолжительность её активной фазы. Однако Изабель пробыла в состоянии Белой Трансформации весь прошлый год.
И произошло это потому, что Грид распечатал Копье Лифаэля.
– Кхе… Кхе…
Жизненная энергия Изабель быстро истощалась: её золотистые волосы стали серыми, а блеск из глаз исчез, словно его там никогда и не было. Щёки девушки впали и утратили присущий им румянец, однако даже несмотря на это она всё ещё выглядела красивой.
«А ведь ей всего 18…».
И в этом возрасте она собиралась умереть…
В очередной раз посмотрев на Изабель, Дамиан всё-таки не выдержал и расплакался:
– Сколько раз я тебе говорил? Копье Лифаэля должно быть запечатано! Почему… Почему ты меня не послушала? Что может быть важнее, чем твоя жизнь, Изабель?
– Кхе… Кхе…
Тем не менее, в ответ раздался лишь кашель. Всё, что она могла делать – это смотреть на бескрайнее синее небо, раскинувшееся за окном её комнаты, поскольку слух давно её оставил.
Она не слышала даже Дамиана, сидевшего прямиком возле неё.
– Изабель… – пробормотал паладин, как вдруг его лицо исказилось от ненависти, поскольку рядом с ним раздался чей-то смех.
– Почему ты сочувствуешь инструменту?
Это был Паскаль. Он вошел в комнату Изабель, не удосужившись даже постучать в дверь.
