Во всем виновата погода - [10]

— Разве я когда — нибудь говорил, что мне нужна умная женщина? — спросил Габриэль, размышляя, к чему он вообще обсуждает сейчас все это. Но разговор был настолько необычным, что он решил довести его до конца. Мужчина никак не мог отвести взгляд от лица Роуз, такого знакомого и такого чужого одновременно. — Интеллигентные девушки не в моем вкусе, — Габриэль скрестил руки на груди. Он решил пояснить свою ремарку. Ему любопытно было узнать, куда заведёт их эта дорога.

— — Знаешь, интеллигентные малышки обычно в скором времени начинают действовать на нервы. — Он достал с полки книгу, удивленно заключил, что это первое издание, которое, очевидно, обошлось Роуз недешево, и поставил книгу на место. — Все эти бесконечные разговоры… серьезность… докучливость в попытках доказать свою точку зрения. Они же скучны! — Габриэль даже притворно зевнул, с удовлетворением отметив, как блеснули при этом глаза Роуз. — Ты никогда не замечала, как во время разговора с какой — нибудь интеллектуалкой все кивают, чтобы только поскорее избавиться от нее?

— А ты когда — нибудь замечал, — парировала Роуз, — какую ерунду болтают иногда эти безголовые пустышки, уверенные в собственной неотразимости?..

Габриэль улыбнулся своей белозубой улыбкой. Увидев, как Роуз сжала от злости свои маленькие кулачки, он рассмеялся в голове.

— Не отрицаю, что иногда такие девушки несут полную околесииу, — с нескрываемым удовольствием сказал мужчина. — Но могу тебя уверить, в постели это совершенно не важно.

— И все же, — Роуз взяла себя в руки, — мне их жаль. Ты наверняка думаешь, что хорошо относишься к ним, и, возможно, это так и есть. Но не всякая женщина довольствуется тем, что обычно покупается.

— Неужели?

— Не знаю, поймешь ли ты… Видишь ли, золотые браслеты хороши, но они не сравнятся с обычной прогулкой вдвоем в осеннем парке. И даже самое роскошное блюдо в ресторане не идет ни в какое сравнение с домашней едой, которую можно съесть, обнявшись с любимым, вечером перед камином или на пикнике у костра.

— Для тебя, может, и нет…

— Я наговорилась с твоими женщинами. И поверь, все они были гораздо менее счастливыми, чем тебе кажется.

— Не думаю, что нам стоит продолжать этот разговор, — рассердился Габриэль.

— Ты сам спросил мое мнение.

— Мнение не предполагает такой жесткой критики.

— Просто ты не любишь, когда тебя критикуют, вот и все.

— Почему я никогда раньше не замечал, что ты настолько упряма, Роуз? — Девушка молчала, и это почти вывело Габриэля из себя. — Что ж, давай вернемся к тому, с чего начали, — холодно продолжил он. — Ты требуешь выходной, если придется задержаться в офисе допоздна. И не желаешь выполнять что — либо еще, что не касается непосредственно работы, правильно я тебя понял?

Роуз согласно кивнула.

— Еще что — нибудь?

— Нет. Это все. И, Габриэль, я прошу этого только потому, что мне необходимо будет время для учебы…

— Будем надеяться, твоя учеба стоит того. — Он встал и засунул руки в карманы.

Роуз тут же поднялась, нервно одергивая одежду. Что ж, по крайней мере, эта ее привычка не изменилась.

— Конечно, стоит. Будет сложно, но зато потом я смогу делать карьеру. Не то чтобы, — поспешно добавила девушка, — я была недовольна, работая с тобой…

— Со мной.

Оба остановились у двери в одно и то же время. Их глаза встретились.

— Значит, вот чего ты хочешь, да? — усмехнулся Габриэль. — Хорошую работу, стремительную карьеру, быструю машину, детей и домашнего мужа, который будет вести хозяйство… — Габриэль склонился к ней.

В глубине души ему всегда казалось, что Роуз другая. Что ей достаточно быть рядом… с ним.

— Не знаю… — промямлила Роуз. — Но я достаточно старомодна в том, что касается отношений и семьи.

— Ты считаешь, что мужчина должен быть защитником, да?..

— Ну конечно, нет, — только чтобы возразить, сказала Роуз. — Во всяком случае, не в таком прямом смысле.

— А что в этом такого? Я согласен с тобой. И я тоже из тех, кто хочет защищать свою женщину и оберегать ее. Будь осторожна, Роуз, мужчины не любят слишком независимых женщин. Ты можешь остаться одна.

— Никогда я не буду встречаться с мужчиной, котопый стянет ограничивать мою свободу. И чтоб ты знал, ни за что на свете меня не привлечет ловелас.

— Как трогательно. — Габриэль выпрямился, борясь с желанием коснуться ее. Он открыл дверь. — Но я вовсе не ловелас, каковым, как я понимаю, ты меня считаешь…

— Ты — самый настоящий ловелас.

— Не следовало тебе так говорить, — он приблизился к ней почти вплотную, отчего у Роуз подкосились колени и все вдруг поплыло перед глазами. — Вдруг мне захочется доказать тебе, что ты… ошибаешься.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Сидя в дальнем углу ресторана, Габриэль краем глаза наблюдал за Роуз. Та ковырялась и салате, который заказала, с таким видом, будто из — под листьев, зелени, в любой момент может выползти что — то гадкое и омерзительное. Он не был уверен в том, слышит ли она вообще, о чем говорят за ее спиной люди. Девушка выглядела так, будто мысленно была очень далеко отсюда…

Может, это все потому, что июнь оказался рекордно жарким. Последние две недели на небе не было ни облачка, а жара достигала невиданных высот, начиная с восьми утра. Лондон просто плавился. Люди жаловались, как и всегда, когда происходило что — то неожиданное. Парки наполнились морем белых тел, постепенно приобретающих оттенок загара.