Во власти твоих глаз - [6]

Выгоревшие на солнце волосы подчеркивали бронзовый загар его кожи, а выразительные черты лица, казалось, притягивали ее, даже когда он ничего не говорил. И это было не к добру. Ей не нужен Тревис Монтгомери. Она покончила с мужчинами, особенно с теми, кто хотел управлять ею.

Тревис протянул ей бокал с хересом и снова занял свое место.

«Это больше, чем бы мне хотелось, – подумала Брук, беря бокал. – Кто-то должен выручить меня».

Мистер Джеффрис пил виски с таким видом, словно нуждался в нем больше, чем кто-либо другой. Со вздохом он снова положил перед собой бумаги и начал читать:

– «Я, Джексон Монтгомери, находясь в здравом уме, завещаю свою плантацию в Новом Орлеане Брук Хэммонд и моему сыну, Тревису Монтгомери, в равных долях в надежде, что они вместе будут успешно управлять плантацией. Если через год они не поженятся и один из них пожелает покинуть плантацию, тогда другой может выкупить его долю.

Я выражаю надежду, что имя Монтгомери будут носить мои наследники. Следовательно, мои остальные имения будут находиться под опекой до рождения моего первого внука.

Все правильно, Тревис! Я вижу, как ты сейчас нахмурился. Я действительно уделял тебе мало внимания, но я дал тебе свое имя, а когда ты вырос, я предоставил тебе и твоей матери место для проживания. Я хочу, чтобы ты сделал две вещи: первое, ты должен устроить прием в течение двух недель после прочтения моего завещания и представить Брук Хэммонд ее соседям. Я сожалею, что не мог передать тебе свой титул, но это невозможно, поскольку я не был женат на твоей матери. Однако, зная тебя, я уверен, что титул тебя совершенно не интересует.

Второе, я хочу, чтобы ты поступил достойно, женился и имел детей, чтобы род Монтгомери продолжался. Брук будет тебе прекрасной женой, и ты получишь имения намного быстрее, как и деньги. Будь добр к ней», – Джеффрис закончил и, глубоко вздохнув, добавил: – Но есть одно исключение.

Брук мгновенно подняла голову.

– Какое? – спросила она Джеффриса. – Я не имею никакого желания выходить замуж за этого человека или любого другого. Об этом не может быть и речи.

– Не помню, чтобы я просил вас выйти за меня замуж, – резко сказал Тревис, его слова прозвучали, как удар хлыста. – Более вероятно, что вы одурачили моего отца. – Тревис перевел взгляд на поверенного: – О каком исключении вы упомянули?

Джеффрис отхлебнул вина. Он был бледен.

– «Если мой сын предпочтет жениться на другой женщине и у него родится сын или его жена будет ждать ребенка до или к концу действия данного соглашения, то Тревису не надо будет выкупать долю Брук. Плантация целиком перейдет к нему, а Брук будет предоставлена небольшая сумма для переезда туда, где она пожелает жить. Если же ребенка не будет, то условия выкупа остаются в силе».

– Это один из самых подлых его трюков. – Тревис вскочил. – Он, черт побери, прекрасно знал, что «Старая роща» не выживет без доходов от других имений. Он и из могилы пытается управлять моей жизнью. Даже указывает, когда именно я должен произвести на свет наследника.

– По моему мнению, Джексон надеялся, что вы оба отнесетесь к этому по-другому, – сказал Джеффрис, опережая Брук. – Возможно, немного времени, и… – Он умолк, получив испепеляющий взгляд от Тревиса, но все же продолжил: – В конце концов, вы же только что познакомились.

– Я совсем другое имела в виду, – чувствуя себя неловко, – сказала Брук. – Я проделала длинный путь, чтобы обнаружить, что у меня, возможно, нет дома. – Она кашлянула. – Сомневаюсь, что время что-то изменит.

– А что именно имели вы в виду, мисс Хэммонд? – приподняв бровь, поинтересовался Тревис. – Я так сожалею, что причиняю вам неудобства, ваше высочество, – продолжал он. – А как, вы думаете, чувствую себя я? Я своим потом поднял эту плантацию из руин. – Тревис оперся руками о стол из вишневого дерева и со злостью смотрел на Брук. – И вот что я вам скажу, мисс Хэммонд. Я не позволю вам вмешиваться в управление этой плантацией. Поскольку мой отец так, кстати, зажал свои деньги, что не на что надеяться. Если мы не соберем в этот раз хороший урожай сахарного тростника, то я… мы потеряем «Старую рощу» и у вас останется половина от ничего. Я ясно выражаюсь?

Казалось, он плеснул ей в лицо ледяной водой, и это вывело ее из оцепенения. Брук так быстро вскочила, что едва не опрокинула стул. Она холодно взглянула на Тревиса.

– Абсолютно! – отрезала она. – А теперь позвольте мне высказаться. Вам, вероятно, это понравится не больше, чем мне, но я собираюсь извлечь максимальную пользу из непростой ситуации, добившись хорошего урожая.

Тревис презрительно усмехнулся:

– А что вы знаете о сахарном тростнике?

– Не много, но я могу научиться, – призналась Брук, хотя ей хотелось сказать: «Он куда приятнее вас!»

– В таком случае вам следует поторопиться, мисс Хэммонд, потому что наступает время жатвы.

– Миссис Хэммонд, – поправила его Брук; ложь без усилий соскользнула с ее языка.

Он удивленно поднял бровь:

– А где же мистер Хэммонд? Или меня ждут еще сюрпризы?

– Боюсь, что он умер, – поспешно ответила Брук, взглянув на мистера Джеффриса: не собирается ли он оспорить то, что, как он знал, было неправдой? Еще на корабле, покидая берега Англии, она решила, что будет выдавать себя за вдову, чтобы потом, если наступит такой момент, не объяснять, почему она не девственница.