Во власти твоих глаз - [22]

Тревису было необходимо чем-то заняться, чтобы отвлечься от своих неприятностей. Джереми хорошо потрудился, подкалывая его, но ничего не сделал, чтобы успокоить кипевший в Тревисе гнев. Повернувшись, Тревис посмотрел на сахароварню. Может быть, ее жар сможет выжать из его организма вместе с потом и эту женщину… Он не терял надежды.

Когда Брук вернулась в большой дом, мамми встретила ее новостью, что Проспер, повар, вернулся и желает, чтобы Брук внесла свой вклад в приготовления к предстоящему приему гостей.

Брук забыла о своем недовольстве Тревисом. Наконец она познакомится со знаменитым поваром, искусство которого ей предстояло оценить.

– Проводи меня, – сказала она.

Мамми сморщила нос:

– Что это за запах? Пахнет дымом.

– Я чуть не забыла, у меня обгорела амазонка, – сказала Брук, поднимая юбку и показывая мамми обгоревший подол. – Наверное, мне надо освежиться. Я вернусь через полчаса.

После того как Брук переоделась, они с мамми пошли на кухню, находившуюся в самом дальнем конце дома. Как только Брук вошла в кухню, она увидела повара, с манерами мелкого диктатора дающего указания кухонной служанке, мешавшей что-то в большом черном котле, висевшем над очагом.

Проспер оказался высоким худым человеком, кожа которого была немного темнее, чем у мамми. На нем был белый передник, повязанный поверх его черно-белой одежды. Спустя несколько минут, он обернулся, и Брук увидела, что у него доброе лицо. Волосы у него были довольно длинные и совершенно белые, а глаза глубокого коричневого цвета… изучали ее с неподдельным интересом. В правой руке он держал деревянную ложку. Пользуются ли ею для помешивания или дают по рукам, еще предстояло узнать.

– Мадемуазель, – сказал Проспер с легким французским акцентом, – я – Проспер Эрнест Фаурнье, к вашим услугам. – Он низко поклонился. Суровое выражение его лица не допускало шуток. А он добавил: – Как я понимаю, вы, мадемуазель, распоряжаетесь домашними слугами.

Брук с изумлением поняла, что Проспер первым признал ее право на «Старую рощу».

– Я теперь владею половиной плантации, – объяснила Брук. – Приятно, наконец, познакомиться с вами.

Проспер кивнул.

– Я – повар экстраординарный, – заявил он, размахивая ложкой. – Я обучался во Франции у самых лучших шеф-поваров и готовлю для семьи Монтгомери последние десять лет.

Брук улыбнулась. Он говорил так, словно старался произвести на нее впечатление.

– У меня простые запросы, на кухне я хозяин, а обед строго в семь часов, обязательно.

Первым порывом Брук было ответить: «Да, сэр», – но она напомнила себе, что скорее ему следует спрашивать у нее, что ему делать. Кто на кого работает? – задумалась она.

– Очень вам благодарна, Проспер, за объяснения правил. Надеюсь, вы готовите не хуже, чем отдаете распоряжения. Если так, я уверена: каждое блюдо будет совершенством. – Брук увидела, как на лице мамми расплылась улыбка, которую она не успела спрятать.

Проспер оцепенел, глаза широко раскрылись, а лицо покраснело.

– Вы увидите, мадемуазель, что я отличный повар. Я бы хотел окончательного одобрения меню для празднества в эту пятницу. – Он вытащил из кармана листок бумаги и протянул ей.

Брук пробежала глазами список. Казалось, все было в порядке и названия выбранных им блюд звучали восхитительно.

– У вас отличный вкус, мистер Проспер. – Она взглянула на мамми: – Ты видела список?

– Oui.

Повернувшись к Просперу, Брук сказала:

– Если мамми одобряет, то я тоже. Спасибо за помощь. – Она вернула меню Просперу.

– Как пожелаете, мадемуазель, – сказал он, коротко кивнув, и вернулся к плите.

Брук поняла, что в ней больше не нуждаются, и оставила этого человека в его кухне.

Неудивительно, что он нравился Тревису. У обоих был дурной нрав.

В коридоре Брук спросила мамми:

– Он всегда такой любезный?

Мамми искоса взглянула на нее.

– Ну, это вопрос. – Она усмехнулась. – Видите ли, Проспер не хочет, чтобы кто-то топтался у него на кухне.

– О, он показал это весьма ясно, – улыбнулась Брук.

– Он всегда был высокомерным, не общался с другими, – сказала мамми, когда они вышли в холл. – Это не его вина, вот так. Иногда люди оказываются не такими, как кажется. В Париже Проспер работал у великого шефа. Вот там его светлость впервые попробовал блюда, приготовленные Проспером, вот так. Монтгомери уговорил Проспера приехать и работать на него. Так что он работал на его светлость в Англии целый год, вот так, пока Монтгомери не купил «Старую рощу» и привез Проспера с собой сюда.

– Странно, почему Джексон не взял Проспера обратно в Англию?

– Может, потому, что герцогиня не ладила с Проспером. А Просперу… ему нравилось в Нолинзе. – Мамми пожала плечами и добавила: – Я всегда думала, что его светлость сделает «Старую рощу» своим домом, вот так. Он любил это место, – со вздохом закончила она, глядя в сторону. Казалось, мамми разговаривала сама с собой и забыла о стоявшей рядом Брук. – Что-то произошло, не следовало устраивать это с мисс Маргарет… – Мамми резко оборвала речь.

Брук протянула руку и тронула мамми за плечо.

– Я понимаю. Думаю, ты любила Монтгомери, и я тоже.

Мамми кивнула:

– Он всегда был добр ко мне. Затем, подумать только, он прислал мне своего прекрасного сына.