Во власти страха - [12]

Рывок. Она ахнула. Это не сумка для улик зацепилась за что-то. Нет, это рука преступника! Он хочет связать ее. А потом заполнить туннель грязью, медленно, начиная с ее ног. Или залить водой. В подсобке она слышала, как капает вода – здесь должны быть трубы. Он снимет заглушку, откроет вентиль. Она утонет, она будет кричать, пока вода станет подниматься, и не сможет двинуться ни взад, ни вперед. Нет!

То, что это было совершенно невероятно, не имело значения. Страх превращал неправдоподобное, даже невозможное в более чем вероятное. Страх стал еще одним обитателем туннеля, он дышал, целовал, приставал, обвивал похожими на щупальца руками ее тело.

Сакс разозлилась на себя: «Не сходи с ума. У тебя существует опасность получить пулю, когда вылезешь из туннеля, а не быть заживо закопанной несуществующим преступником с несуществующей лопатой. Туннель никак не обрушится и не стиснет тебя, как мышь в челюстях змеи. Этого… не… может… случиться…»

Но потом этот образ – змея и схваченная мышь – проник в ее сознание, и страх усилился. «Черт. Я проиграю эту игру. Проиграю к чертовой матери».

Конец туннеля находился уже примерно в восьми футах, и ее охватило желание выбежать из него, но она не могла этого сделать. В такой тесноте можно было только ползти. И, кроме того, Сакс понимала, что попытка спешки может привести к несчастью. Прежде всего, она рискует пропустить улики. К тому же более быстрое движение лишь усилит ужас, который зреет в ее сердце и угрожает взорваться.

И наконец, бегство из туннеля, даже будь оно возможным, стало бы поражением. Ее личным заклинанием – тоже взятым у отца – стал девиз: «В движении тебя не схватить». Но иногда, как теперь, ее можно было схватить именно в движении.

Поэтому Сакс приказала себе: «Остановись!» И остановилась. Замерла полностью. Она ощутила, как зловещие руки туннеля обхватили ее еще крепче. Страх вздымался, словно волны, и ранил, как ледяной нож.

«Не шевелись. Будь с ним, – велела себе Амелия. – Смело встречай его. Смотри ему в лицо». Ей казалось, что Райм обращается к ней, она слышала шелест его отдаленного голоса – недоумевающего, или озабоченного, или раздраженного, а может, все вместе. Громкость головного телефона понизилась до молчания.

«Дыши!» Сакс задышала. Вдох-выдох. Глаза ее были открыты и смотрели на диск света впереди – ее скорое избавление. «Нет, не думай об этом. Улики. Ищи улики. Это твоя работа». Амелия начала осматривать металлическую оболочку, дюйм за дюймом.

И жало страха стало отдаляться. Не исчезло полностью, но отступило. «Отлично». Сакс продолжала ползти по туннелю, выискивая следы, собирая всякую мелочь, намеренно двигаясь медленнее, чем раньше. И наконец снаружи оказалась ее голова, а потом и плечи. Словно заново родившись на свет, Амелия негромко засмеялась и сморгнула заливавший глаза пот. Потом быстро переползла в более просторный туннель: по сравнению с узким лазом он показался концертным залом. Приподнявшись и полуприсев, она вынула «глок» из кобуры.

Но в нее никто не целился, по крайней мере, вблизи. Прожектора ярко светили, и угроза могла находиться в темноте за освещенным пространством. Амелия тут же навела в ту сторону луч фонарика, – никого.

Поднявшись, Сакс вытащила из туннеля свою сумку. Огляделась и убедилась, что чертеж из базы данных Райма был точен. Туннель походил на ствол шахты, его площадь составляла около двадцати квадратных футов. Он уходил на запад, в темноту. Амелия знала, что столетие назад его использовали для перевозки на тележках товаров на фабрики и склады. Теперь сырые, влажные туннели служили коридорами только для инфраструктуры Нью-Йорка. Наверху проходили толстые железные трубы, более тонкие алюминиевые и полихлорвиниловые, возможно, для электрических кабелей, проведенных через старые соединительные муфты. Новые трубопроводы выходили из ярко-желтых ящиков, запертых на висячие замки. Они были помечены буквами МОС. Сакс не знала, что они означают. На железных трубах были буквы НЙ ДООС и НЙ ДС – обозначения департаментов охраны окружающей среды и санитарии – учреждений, занимавшихся городской канализацией и водоснабжением.

Амелия вдруг сознала, что стоит в полной тишине, и увеличила громкость рации.

– … возьми, что происходит?

– Извини, Райм, – ответила Сакс. – Мне нужно было сосредоточиться.

Он чуть помолчал. Потом, видимо, догадался о ее борьбе с хлебной корзиной.

– Так. Хорошо. Место преступления, насколько можешь судить, безопасно?

– Непосредственно здесь, да.

В восточной стороне туннель был вымощен кирпичом, но Сакс снова посмотрела в темноту западной стороны.

– Направь туда один из прожекторов. Он ослепит каждого, кто попытается в тебя целиться. И ты сможешь увидеть его раньше, чем он тебя.

Спасатели привезли два галогеновых прожектора, установили их на треноги, подсоединили к большим аккумуляторам. Сакс повернула один из них, как посоветовал Райм, и сощурилась, глядя в удаляющийся туннель. Никаких признаков угрозы.

Сакс надеялась, что перестрелки не будет. Толстые трубы наверху, очевидно, недавно проложенные – с маркировкой ДООС, – казались сделанными из толстого железа. Разрывные пули ее «глока» не пробьют металл, но если Икс вернется с огнестрельным оружием, пули у него могут оказаться бронебойными, способными пробить трубу. Амелия подумала, что из-за громадного давления внутри пробоина может вызвать сильный взрыв. Но даже если у него будут обычные пули, рикошет от металла или обложенных камнем стен может поразить, как прямое попадание.