Во власти стихии. Реальная история любви, суровых испытаний и выживания в открытом океане - [5]
Пока я рыбачила, «Софии» предложили сняться в кино, и продюсер хотел, чтобы шхуна прибыла в Окленд для съемок. Я оставила почти все свои вещи – фотоаппараты, письма, одежду – на борту, собираясь вернуться на «Софию» в Окленде, когда закончится сезон тунца.
Но «София» так и не дошла. Она затонула в сильный шторм у северной оконечности Северного острова Новой Зеландии, на мысе Реинга. Когда корабль пошел ко дну, вместе с ним утонула одна молодая женщина. Шестнадцать выживших моряков пять дней болтались по морю на спасательных плотах. Наконец их подобрало проходившее неподалеку русское судно, заметившее жертв кораблекрушения благодаря последней сигнальной ракете.
Новость настигла меня в море, на рыбалке. Рыболовецкое судно высадило меня на берег, и я полетела в Веллингтон встречать команду «Софии». Все мои планы в одночасье пошли ко дну, вместе с молодой, никому не причинившей зла женщиной и прекрасным кораблем. Я не знала, что делать дальше. Моя виза, вместе с визами других членов команды «Софии», истекла. У меня ничего не осталось, кроме одежды, в которой я выходила на рыбалку, и нескольких мелочей.
Вот тогда меня потянуло домой, в Сан-Диего. Но ведь в тот раз я пропутешествовала три года, а не жалкие шесть месяцев, как сейчас.
Ричард высунул голову из люка и сказал:
– Расчетное время прибытия – тридцать дней, милая.
Я широко улыбнулась, ведь после тех первых, не особенно вдохновляющих опытов в качестве профессионального моряка меня так утешала вера в Ричарда. С Ричардом хорошо везде, хоть бы и посреди бурлящего океана.
На пятый день после того, как мы покинули Таити, «Хазана» бороздила волны на генуе и бизани, делая шесть узлов. Крепления дельных вещей разболтались, и соленая вода лизнула однополосную радиостанцию, закоротив ее. Неослабевающий северо-восточный ветер не давал возможности поспать. Все тело находилось в постоянном напряжении, потому что палубные принадлежности гремели, паруса хлопали, судно трясло.
Следующий день принес передышку. Ветер задул с траверза, толкая нас на восток, а именно это и было нам нужно. Ричард записал в судовом журнале: «Благодать». Мы решили потравить паруса и немного ускориться.
Нежась в солнечных лучах, я повертела на пальце кольцо с кельтским «узлом любви», которое сплел для меня Ричард. Глядя на Ричарда через кокпит, я невольно залюбовалась его мускулистым телом. Меня восхищал янтарный оттенок его волос, волнистых, словно море, и коротко подстриженная густая борода, в которой играли солнечные блики.
На следующий день Ричард записал в судовом журнале: «Теперь у меня не осталось никаких иллюзий относительно того, что юго-восточные пассаты хоть сколько-нибудь лучше восточного ветра! Под дважды зарифленным гротом, на стакселе и генуе (убрана наполовину) плюс бизань – летим шесть узлов».
Анемометр от фирмы «Брукс энд Гейтхаус» вышел из строя на восьмой день.
– Надеюсь, больше ничего из этого паршивого оборудования не поломается, – в сердцах сказал мне Ричард.
– Может, это коррозия или…
– Какая, к черту, коррозия! Паршивое барахло вся эта высокотехнологичная электроника. Солнце хоть и не каждый день светит, зато уж когда светит, ты хотя бы точно знаешь, где находишься.
– Ну, тогда конечно, к черту высокотехнологичную электронику! – засмеялась я, похлопывая ладонью по рундуку.
Следующие три дня «Хазана» летела. Наполненные ветром паруса окрасились в нежно-розовый, отражая солнечный свет, и мы наслаждались, читая, отдыхая и добирая столь необходимые часы сна.
Воскресенье, второе октября, одиннадцатый день на «Хазане», стало особенным днем для Ричарда и меня. В сумерках фосфоресцировало бирюзовое море. Мы открыли бутылку вина и провозгласили тост за пересечение экватора и за возвращение в Северное полушарие.
Впереди взлетел фонтан серебристой воды с полупрозрачными зеленоватыми брызгами – большая стая китов-пилотов решила поиграть с «Хазаной». Мы подключили авторулевого и перешли на нос – посмотреть, как они выпрыгивают из воды, приветствуя нас своими пронзительными голосами. Схватившись за носовой релинг, Ричард прижался к моей спине, и его бородатая щека касалась моей, пока киты перед нами расчерчивали зеленую поверхность моря аккуратными крестиками.
– Разве они не волшебные существа, любовь моя? – спросил он, завороженный. – Посмотри, как они выныривают и снова ныряют под воду, – сказал он, медленно вжимаясь мне в спину. Когда «Хазана» поднялась на очередной волне, он прошептал мне на ухо: – Выныривают… – А когда нос упал между волнами, он сказал: – Ныряют…
– Из тебя бы получился кит, Ричард, – поддразнила я.
– А я уже кит, милая. Смотри, вот я выныриваю… – Он легонько толкнул меня вперед – фонтаны брызг, ритмично поднимаемые китами-пилотами, настроили его на игривый лад, – а вот теперь ныряю.
Когда «Хазана» скользнула в провал между волнами, Ричард протянул руку и развязал на мне парео, удерживая меня коленями. Завязав ткань на релинге морским узлом, он обхватил теплыми ладонями мою грудь. Я отпустила релинг и широко раскинула руки – у «Хазаны» появилась носовая фигура.
– Ммм, – промурлыкала я.
– Хочу нырять вместе с тобой, Тами, – зашептал мне на ухо Ричард. – Хочу выныривать и нырять, как эти дикие млекопитающие.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.