Во власти инстинктов - [71]

Как-то в печати промелькнуло сообщение об одном богатом человеке. Вполне серьезно он всем заявлял, что не верит, что опыт жизни не подтверждает веру в смерть. Умирающий уносит свой личный опыт расставания с жизнью в могилу.

Самая большая печаль жизни — старость, главным образом потому, что она не утешается надеждой и не обладает ею. Без надежды жить трудно. Особенно слабому. Чем меньше остается жить, тем больше начинают думать о неминуемой смерти. Природа, одарив человека разумом, принесла ему горечь сознания неминуемой кончины жизни. Тогда находят утешение в религии и вере в предстоящую загробную жизнь. И во всем этом сказывается несовершенство нашего разума, во многом его несоответствие инстинктам.

Счастлив старик, сохранивший любовь к труду и справедливой деятельности до самой смерти. Даже когда близок конец жизни, следует трудиться, исполнять свой жизненный долг, хотя бы потому, что мы на земле только гости и, как гости, уходя, обязаны оставлять после себя доброе. Вот почему одно из условий долгожительства — преданность избранному делу, любовь к нему и каждодневная потребность в нем. Но несчастлив тот, кто постаревшее тело уносит в могилу с еще молодой душой. «Люди живут так, как будто жизнь не имеет конца, и к смерти относятся как к самому неожиданному и страшному событию» (Е. Рерих). Хорошо сказал об этой особенности психики святой Феофан Затворник: «Все мы знаем, что вот-вот смерть есть, что избежать ее нельзя, а между тем совсем почти никто о ней не думает; а она придет внезапно и схватит. И то еще… когда даже схватывает смертная болезнь, все еще не думается, что конец пришел». Здесь сказывается отсутствие инстинкта. В общем смерть нас не касается — «когда мы существуем — нет смерти, а когда есть смерть — нет нас» (Демокрит).

Существует ли после естественного завершения земной жизни другая жизнь? Вопрос этот интересовал человека с древнейших времен и получил положительное утверждение во многих религиях. Достижения современной медицины и так называемой «реанимации» — выведения человека из клинической смерти, когда останавливается сердцебиение, прекращается дыхание, теряется сознание, исчезает кровяное давление и человек походит на умершего, помогают осветить эту мысль без мистики и предвзятости, и что касательно нашей темы, определить никем, как мне кажется, не подмеченное значение в этом инстинктов.

Первым, кто по настоящему проник в переживания умерших и возвращенных к жизни стал ученый Р. Моуди. Он преподавал философию в Калифорнийском университете, а затем, решив стать психиатром, получил и медицинское образование. Его исследования о переживаниях больных, оживленных врачами, дали неожиданные и очень интересные результаты. Книга «Жизнь после смерти», вышедшая в 1975 году, была написана после опроса ста пятидесяти человек, возвращенных к жизни в клиниках, в следующих изданиях прибавилось еще три сотни опрошенных. «Жизнь после смерти» Р. Моуди сразу же получила широкий отклик общественности и всемирное признание. Она вышла на многих языках, но к русскому читателю пришла лишь в 1991 году.

Я далек от мистики и всю сознательную жизнь посвятил науке, и несколькими годами ранее тоже бы встретил эту книгу с некоторым недоверием, хотя в жизни всегда придерживался принципа ничего не подвергать сомнению и искать во всем, кажущемся таинственным, рациональное зерно истины. Но прочтя эту книгу, поверил ее автору, как человеку безусловно честному, объективному, трезво мыслящему, невольно заставившего задуматься над приведенными им фактами, поверив в то, что казалось несусветным, чему рано или поздно наука найдет объяснение.

С древнейших времен были случаи, когда люди, сильно пораженные недугом, ранениями, почти погибая, по чудесному стечению обстоятельств оживали, возвращались к жизни. Этот рассеянный временем опыт отдельных личностей, а также интуиция в какой-то мере создали своеобразное представление о жизни после смерти. Видимо благодаря этому была написана тибетская «Книга смерти». Ее читали умирающим, тщательно скрывая от здравствующих, пока она не была опубликована в 1927 году.

Интереснее всего то, что подавляющее большинство описанных переживаний людей, воскрешенных медиками, поразительно схожи, отличаясь небольшими деталями. Ощущение фактически умершего и находившегося хотя бы в состоянии клинической смерти короткое время настолько своеобразно, что выразить его словами очень трудно. Оно плохо передается описанию и обозначается как «невыразимое». «Я не могу передать всю пережитую мною картину», — говорят больные. У них сохраняется возможность в этом состоянии слышать и даже видеть происходящее. Они запоминают фразы, произнесенные врачами вроде: «Он мертв, он скончался». После многократных попыток вернуть сердцебиение один врач сказал: «Давай еще раз попробуем и после этого прекратим». Затем у больного наступает ощущение невыразимого и очень приятного мира, покоя, тепла и легкого свободного парения в воздухе, а также великого облегчения. Неприятно только в момент смерти ощущение шума, жужжания, звуки, исходящие из головы, громкий звон, щелканье, рев, стуки, свистящий звук, похожий на ветер. Но иногда звуки приятны, музыкальны и чем-то похожи на колокольный звон или даже величественную и действительно прекрасную музыку.