Во власти инстинктов - [31]

Сознание всего сверхъестественного как реально существующего в какой-то степени успокаивает людей, отчаявшихся и разочаровавшихся в идеалах человечества. Стремятся к мистике также люди, разочаровавшиеся в религии, жадно ищущие новых религий, новых суеверий. Последние десятилетия Запад увлекся восточной экзотикой. Она непонятна и необычна для европейцев и поэтому особенно завлекательна своей таинственностью. Этому еще способствует усталость от рационализма и бездушия научно-технического прогресса. Новые вероучения привлекают наиболее доверчивых, не в силах противодействовать своему влечению. Ими начинают завладевать вероучения вроде теософии, сюрреализма или в худшем случае, увлечение наркотиками. Еще мистика возникает как душевный протест чрезмерному практицизму, стремлению к благам цивилизации, вещизму. Критика рационального как формы порабощения духовного сознания стала все чаще проявляться на страницах массовой печати. И если рационализм неизбежно доминирует в науке, то в культуре он заменяется иррационализмом как жизненной ориентацией людей. Мистика начинает завладевать искусством, особенно изобразительным.

Широко прокатившееся по миру движение хиппи, представляет собою разновидность мистики, в которой главенствует чувственность изначальных побуждений, стихийный протест против расчетливого материализма в быту, одновременно с поисками смысла жизни, попытками осознания ее цели. Увлечение сверхъестественным развивает подсознательные пути работы мозга сближением с древними дремлющими ИНСТИНКТАМИ и изменяет интеллект. Примером такого преображения может служить шведский философ, математик, механик и астроном Э. Свенденберг, труды которого были пронизаны духом рационализма. Но увлекшись спиритизмом, общением с духами, он объявил себя духовидцем, теософом и более двадцати лет посвятил себя общению с загробным миром. Не постигла ли подобная судьба талантливого писателя Н. В. Гоголя, сжегшего рукопись продолжения «Мертвые души» под влиянием одного из священнослужителей.

Страшным примером извращения психики на мистической основе служит следующая история трагедии одной секты. Организатор этой секты поселился вместе со своими последователями в Джонстауне (Гайана), с людьми обездоленными, безработными, хиппи, участниками войны во Вьетнаме, бывшими уголовниками, эпилептиками, разочаровавшимися в жизни, пережившими душевные травмы. Они организовали «Народный храм». В нем проповедовалась идея самоубийства, культивировался феномен массового стресса коллективного внушения, вера в существование загробного мира, перевоплощение душ.

Когда в эту секту прибыл конгрессмен Лео Райен, чтобы проверить слухи о царившей там жестокости, то попал в засаду и был уничтожен вместе со своими спутниками журналистами. Тогда в поселение были посланы армейские части, но они застали одни трупы. Около тысячи членов общества были убиты, кто добровольно, а кто насильственно. Массовое самоубийство, в том числе и детей, было вспышкой коллективного фанатизма, стихийного акта агрессии, массовой истерией против посещения колонии чужаками. Аналогичные массовые самоубийства происходили и в нашей стране в прошлом самосожжением раскольников из-за преследования их веры.

В какой-то мере мистика удовлетворяет духовные потребности человека, как ИНСТИНКТИВНЫЙ и подсознательный эмоциональный голод. Он возникает на фоне унылого и серого практицизма, пригубляющего естественный и богатый МИР ИНСТИНКТОВ, СКЛОННОСТЬ К КОТОРОМУ МЫ ПОЛУЧИЛИ ПО НАСЛЕДСТВУ ОТ НАШИХ ПРЕДКОВ.

Увлечение мистицизмом происходит как бы периодически. Времена наступают как будто неожиданно, когда совершается бегство от разума и коллективное помешательство. К тому же в мире всегда не было недостатка в различного рода психопатах, подогреваемых преданностью всему сверхъестественному.

Человечество пережило веяния мистических увлечений в Древней Греции в IX–VI веках до нашей эры, во время крушения Римской империи в II–III веках нашей эры, в Средневековье в XIII–XIV веках и, наконец, в конце XIX, начале X веков с окраской восточных верований. В какой-то мере эти волны обуславливались состоянием общества, пораженного кризисом, когда происходила перестройка общественных отношений, экономики, нравственности, и люди искали в чем-либо душевную опору. Волны мистицизма были явным признаком эмоциональной неудовлетворенности. Тогда же и появлялись фигуры феноменов-экстрасенсов.

Подобное состояние особенно четко проявилось в нашей стране, вызванное перестройкой общества, возрождением свободы слова, уважением прав человека. Крушение российской империи сопровождалось оживлением так называемых «оккультных наук» и в том числе и самой удивительной из них — парапсихологии. Одновременно воспрянула давно распространившаяся за рубежом астрология, находившаяся в нашей стране в глубокой тени и забвении. Увлечение мистикой получило ныне новые формы и не случайно родился термин «неокультомания». Тяга к необычному и сверхъестественному в нашей стране еще объясняется долгим и строгим запретом в средствах массовой информации на все то, что выходило за рамки строго принятой и ложной идеологии грядущего коммунизма, а неожиданная доступность ко всему, что было под запретом, возбудило повышенный интерес своей неординарностью. Возникло ложное ощущение, что за обыденной жизнью открылся мир дефицита скрытного, загадочного, влекущего к себе необычностью и таинственностью.