Во власти будущего - [76]

— Милания… — выдохнул он с облегчением. — Любимая…

— Министры, — еле слышно пробормотала она. — Они мертвы?

— Да.

— Все?

— До единого. Я проверил, — куратор держал ее за руку так бережно, словно боясь сломать оную. — Теперь нам ничего не угрожает, — вымученно улыбнулась она.

Господин Даудов так нежно ей улыбнулся, что я поняла, они хотели иметь право на счастье, не меньше нас. Архонт целовал ей руку, а в глазах блестели слезы.

— Что произошло?

— Солл. Он напал на тебя со спины. Из расщелины вылезла руфен и схватила его, зацепив когтями тебя. Ты тут же потеряла сознание. Я подлатал тебя, но если бы не девочки… Я так боялся потерять тебя снова и навсегда.

— Разве руфены не ядовиты и я не должна была умереть? — изящные брови сошлись на переносице. Она явно е могла сопоставить факты.

— Да, но ты забываешь один момент — ты беременна. На нас яд адских тварей не действует. Думаю, наш ребенок спас тебя.

— Но это не значит, что ты не должна отдыхать, — вклинилась я.

— Спасибо, — улыбнулась мама.

— Это вам спасибо. Мы все живы и даже Равэн возродился, и нам никто не угрожает. Многолетняя война закончилась и все могут жить спокойно.

Мама снова уснула. Даудов угрозами отправил меня спать, а сам остался возле нее, уверяя, что опасность миновала.

В окна уже пробивалось первое зарево, но у меня в запасе было около трех часов для сна. Смыв с себя засохшую кровь и пот легла к Арону под бок и уснула. Уставшая, но счастливая и свободная.

Проснулась от стука в дверь. Странно, но мне казалось, что я проспала всю ночь и пол утра. Потянувшись до хруста костей, встала, накинула халат и вышла в гостиную. На пороге стояла Веста, взволнованная и немного потрепанная.

— Что случилось?

Пришлось рассказать ей о ранении, но полностью скрывая правду. Еще вчера (или сегодня уже?) мы придумали особую версию для Весты. Якобы Даудов знакомил будущую жену с родственниками, но на нее напал руфен. Конечно, все это было с подробностями и аргументами, объясняло мамино присутствие в аду и беременность.

Скавронская, а в этой временной ветви она всё еще оставалась ей и не носила под сердцем ребенка Лонгина, внимательно меня выслушав, отправилась в кабинет и со знанием дела осмотрела раны. Целительство было ее второй специализацией, а совмещая его с зельеварением, она становилась незаменима.

— А ты молодец, — похвалила меня. — Быстро сориентировалась и сделала всё правильно. Я сварю укрепляющее зелье. Оно поможет и маме и ребенку. Вы, — обратилась к Даудову. — Должны проследить за тем, чтобы она пила его регулярно и обеспечить ей покой и правильное питание. Через пару дней она будет в полном порядке. Ивания, ты не проводишь меня?

Она дала еще несколько рекомендаций и, попрощавшись, пошла к выходу.

— Ива, я не верю тебе, — без долгих прелюдий сказала она. — Жду тебя через два часа за отваром.

Она ушла, оставив меня стоять на пороге. С тех пор как мы начали хорошо общаться, она ни разу не соврала, всегда была открытой и не скрывала от меня даже личную жизнь. Жаль, но я не могла ответить ей тем же. Лучше промолчу, но не скажу что у меня на душе. Она понимала это и никогда не вытягивала из меня правду.

Когда через два часа я пошла к Весте, поняла одно — вся академия сплетничает. И повод был весомый. Немногочисленные студенты, которые отправятся по домам в ближайшие дни, оживленно беседовали. Я с особой внимательностью прислушивалась и, ловя обрывки их разговоров, поняла, что на данный момент есть две новости. Первая — рождение черного пегаса и вторая — смерть членов Советов в полном составе. Мама и Даудов всё устроили так, что никто не усомнится в героизме четырнадцати министров. Теперь понимаю, почему всё так затянулось. Они прикрывали тылы, устраивая всё так, чтобы никто не связал их смерть с нашей семьей. А мы ей стали, когда прошли через все это. Дважды.

Может это не правильно, но я была рада их смерти. Теперь всем можно жить спокойно, а главное, никто (кроме самих министров) не пострадал и никто не пойдет на эшафот. Чувствую, новая жизнь не за горами.

Веста чуть ли не с порога начала вываливать на меня все слухи по этому поводу. Я охала и удивлялась, соболезновала и причитала. Впервые моя актерская игра была на уровне. Даже я поверила себе. Скавронская не стала меня сильно задерживать. Разлила зелье по дозированным бутылочкам и проводила до холла. Там мы разошлись. Она в конюшню к новорожденному пегасу, а я к себе.

Вернувшись, обнаружила в комнате Лию. Они держались за руки с Юстином. Арона, вполне бодрого. Маму, одетую и румяную. Даудова, обнимающего ее и держащего руку на пока еще плоском животе. Все они были безмятежными и спокойными. Не было напряжения в телах и во взгляде, страха и неуверенности за будущее. Я подошла к любимому мужу, и на душе стало легко и спокойно. Теперь можно жить без страха за свою жизнь, за жизнь родных и близких и за судьбу антимагов. Думаю, скоро они перестанут подвергаться гонениям, и им не нужно будет жить в горах.

За чаем Даудов рассказывал, как мама работала над документами, которые свидетельствовали о секретной операции. Якобы министры отправились решать проблему с расплодившимися хаплопелмами. Сильно в подробности мы не вдавались, ведь главное итог.