Во тьме - [61]

Сквозь прозрачную красную ткань Джейн наблюдала, как кожа приобретает густой оттенок алого цвета от одного воспоминания о том, что Брейс видел ее в таком наряде.

Хуже. Я даже сняла его.

И образы прошлой ночи наводнили ее сознание.

Несмотря на утреннюю свежесть, она вскоре покрылась испариной. То, что Брейс нашел, вернее, поймал ее в гробу в этом, с позволения сказать, пеньюаре, было уже плохо. Но каких гадостей она ему наговорила! Как у нее язык повернулся сказать подобное? И так себя вести?

Даже ударила его!

Я что, была вне себя?

"Ничего подобного не случилось бы, – возразил внутренний голос, – если бы Брейс не вмешивался в мои дела. По сути, он сам виноват. Выследил меня, потом подкрался и подсматривал. Направил на меня свой чертов фонарь и любовался, грязный...

И все мои раны видел. Все увидел, прежде чем я успела одеться.

Что ж, это будет последнее, что он у меня увидел.

Оттолкнувшись от дна гроба, она подтянулась и села. Затем окинула взглядом комнату, чтобы убедиться в том, что все еще одна.

Никого не было.

Разве что, быть может, МИР подсматривает откуда-нибудь – тот был совершенно непредсказуем.

Обстановка вокруг была просто ужасная. При свете дня комната выглядела гораздо хуже.

– А кто не выглядит? – пробормотала она, оглядывая свой ужасный пеньюар и все то, что он обнажал:

царапины, синяки и те места, для прикрытия которых и предназначается обычно одежда.

«Совсем некстати, чтобы он видел меня в этом», – подумала она.

«Я же сама надела это».

Но его появление не предполагалось, черт побери!

«Забудь, – советовал внутренний голос. – Какое это теперь имеет значение. Все кончено».

Наклонившись вперед, она протянула руку и подняла таймер, стоявший между ног. Тот безмолвствовал, и его стрелка стояла на нуле.

– Неужели забыла завести? – изумилась Джейн.

Нет. Она прекрасно помнила фразу «Была не была», произнесенную, когда она поворачивала циферблат на отметку тридцать.

Просто не услышала звонка, вот и все. Ничего удивительного.

Ведь когда она повторно выставляла таймер, было уже больше четырех утра. Тринадцать минут пятого, если точнее; она помнила, что посмотрела тогда на часы.

Вернувшись в сопровождении Брейса домой, Джейн подождала, пока он уедет, погасила свет и выждала какое-то время на тот случай, если Брейс только притворился, что уезжает.

Вскоре дальнейшее ожидание показалось ей бессмысленным. Даже если Брейс и остался следить за ней, едва ли он отважился бы вновь поступить вопреки ее воле.

Так что она поспешно села в машину, вернулась к дому, поставила ее на прежнем месте и побежала наверх.

На сей раз никаких сомнений не было.

Она запрыгнула в гроб, разделась, накинула пеньюар, села на дно гроба и завела таймер на тридцать минут. Затем улеглась и закрыла глаза.

Заснула не сразу.

Вспомнилось, как подумала о том, что, кем бы она ни была, пусть даже бывшей подружкой Брейса, но только не слабачкой, пасующей перед трудностями.

И она помнила, что как раз перед тем, как уснуть, выкрикнула в тишину темного дома:

– Эй, МИР, я вернулась!

Опустив таймер вниз, Джейн посмотрела на часы.

Девять тридцать пять.

Прекрасно. Никаких проблем. Времени на то, чтобы доехать домой, принять душ и перекусить перед работой, предостаточно.

Теперь бы еще найти конверт...

Джейн поднялась на ноги и, стоя на гладкой атласной обивке, со вздохом потянулась. Затем сняла пеньюар и аккуратно сложила его, чтобы унести домой – МИР определенно хотел, чтобы она оставила его себе.

Она понимала, что МИР мог наблюдать за ней, но решила, что теперь это не имеет никакого значения.

Присев на корточки, она сунула руку под подушку, достала оттуда пистолет и положила его поверх сложенного пеньюара, отчего тот стал почти что плоским. Фонарик лежал возле подушки, и она придвинула его поближе к остальным вещам.

Не найдя ножа, она вспомнила, что оставила его в кармане брюк.

«Тогда все», – подумала она и встала.

Затем снова зевнула и потянулась. Самочувствие было просто прекрасным.

"Должна чувствовать себя несчастной, – подумала она. – После этой размолвки с Брейсом... ан нет, настроение нормальное. Даже лучше, чем нормальное.

Может, оттого, что нашла в себе смелость вернуться. К тому же такое чудесное утро. И я свободна. И сейчас загребу кучу денег".

Подбоченясь, Джейн стала медленно осматриваться, скользя по комнате взглядом в поисках конверта.

– Я ведь выполнила твои условия, МИР, – произнесла она, – надеюсь, ты исполнишь свою часть сделки. Через несколько мгновений она добавила:

– Ты хочешь, чтобы я поискала, да?

Опустившись на колени, она опустила руку за борт гроба. Собрав в охапку свои вещи, она подняла их, повернула и прижала к себе. Когда она их опускала, они слегка задели ее бедро.

И что-то царапнуло кожу.

В первое мгновение она подумала, что это, наверное, нож снова самопроизвольно открылся.

Опустив стопку вещей перед коленями, она взглянула на тонкую бледную черточку на ноге, затем протянула руку и нашла между сложенными вельветовыми брюками и рубашкой какой-то жесткий уголок.

Совсем не кончик ножа.

Острый угол конверта.

Замечательно!

Она вытащила конверт. На нем было написано ее имя.

На ощупь он был вдвое толще предыдущего.