Во имя Жизни - [35]

— Иниол не будет с нами разговаривать. Со мной не будет разговаривать вообще: у него есть ко мне старые счёты. Не настолько серьёзные, чтобы отвлекаться на мою поимку или убийство, но при случае не откажет себе в удовольствии сделать мне какую-нибудь внушительную гадость. А с тобой он не будет разговаривать просто потому, что ты чужак. К сожалению, фигур достаточного масштаба, на контакт с которыми он согласится, среди моих знакомых нет. Найти кого-нибудь можно было бы, но — не за несколько часов, это дело по меньшей мере нескольких дней. Опережая твой вопрос, Ашвилар уговорить тоже не получится.

— Даже в обмен на меня?

— Ты идиот? — я растерянно вскинула брови. — Настолько совесть взыграла, что решил отдать свою жизнь за друга?

— Нет, я просто прикидываю варианты, — смущённо хмыкнул он. — Так, интересно стало. Но это ведь не всё? Если бы ты не видела выхода, ты бы начала именно с этого.

— Способ быстрого решения вопроса всего один. Не намного менее безумный, но, как ни странно, вполне реальный: силовой. Вернее, попытка выкрасть этого твоего товарища. Если хорошо подготовиться, это возможно реализовать. Возможно, это даже по силам нам двоим. Одна проблема: я не уверена, что хочу так рисковать ради совершенно незнакомого мне человека в компании человека чуть менее незнакомого, но зато — более чем странного.

— Если ты мне об этом говоришь, значит, шанс переубедить тебя у меня есть? — улыбнулся он. — Хорошо. Чего ты хочешь? У меня есть деньги, довольно большая сумма. Думаю, порядка полумиллиона терров наберётся.

Я только восхищённо присвистнула.

— И ты с такими деньгами шаришься тут один?

— Я не ожидал, что придётся в одиночестве изображать из себя бойца спецвойск. Надеялся, что достаточно будет просто выкупить его. Да и на такую спешку я совершенно не рассчитывал, — пожал плечами Барс. — Хотел приглядеться сначала к Чуну, потом к остальным; я себе на поиски почти месяц выделил.

— И ты согласен расстаться с такой суммой за жизнь малознакомого тебе придурка?

— Это просто цифры, — он пожал плечами. — Деньги лежат где-то там, я ими не пользуюсь, а Кортик… Ты знаешь, сейчас это уже, похоже, дело принципа. Я просто не смогу смотреть в глаза своему отражению в зеркале, если буду знать, что человек умер просто потому, что я пожалел денег.

— Ну, такая сумма мне не нужна, — от больших денег одни проблемы, — ограничимся сотней, — кивнула я. — Но это второстепенно. Проблема в том, что меня разыскивает галаполиция. Стоит моей роже появиться в границах Федерации, и пару десятков стандартов я проведу в очень ограниченном пространстве, где все эти тысячи будут мне без надобности. А в тюрьму я, уж извини, даже за большие деньги не хочу. Вот такая я щепетильная. Ты упоминал, что у тебя есть возможность списать мои грехи, и я хочу гарантий. Что у тебя там за знакомые?

— А за что разыскивают-то? — полюбопытствовал он.

— За дело, — отрезала я.

— А всё-таки? Просто если это что-то совсем уж страшное, меня могут и послать, — всё с той же потрясающей воображение искренностью ответил он.

— Мальчик, как ты вообще дожил до таких лет с таким умением торговаться, да ещё денег столько заполучил и не продолбил?! — растерянно высказалась я. — Неужели наследство от папаши?

— Папаша мой, по счастью, жив, и, насколько я знаю, пока расставаться с миром не намеревается, — хмыкнул он. — А торгуется вместо меня другой человек; если ты с ним познакомишься, сама всё поймёшь. Так в чём ты виновата? И действительно ли настолько виновата?

— Название «Бойцовые Коты» тебе о чём-нибудь говорит? — махнув рукой на конспирацию, уточнила я.

— Слышал краем уха, — кивнул он. — Вроде громкое дело было; это же группа элитных наёмников была. Ты хочешь сказать, ты из них? — удивлённо вскинул брови Барс.

— Более того, я последний из них, выживший и оставшийся на свободе. Довольно небольшой ценой, — я задумчиво погладила кончиками пальцев шрам на щеке. — Ирбис.

— А, то есть, татуировка со смыслом? — вопросительно вскинул брови он.

— Более чем, — не стала отрицать я. — Ну так что? Осилит твой товарищ моё помилование? В особо жестоких убийствах и пытках меня не обвиняли, в насилии тоже. А детей даже старшие не трогали; у Саблезубого на этой теме пунктик был.

— Ну, ты же раскаиваешься в содеянном? — улыбнулся он.

— Я могу пообещать больше так не делать, — насмешливо фыркнула я. Когда этот землянин вот так искренне и светло улыбался, оказывалось решительно невозможно и дальше сохранять серьёзный деловой тон. — Признаться, от крови и подобного дерьма меня уже давно тошнит. Может, если бы нам тогда дали возможность ещё пару стандартов погулять, я бы и сама вышла в отставку.

— И что, отпустили бы? — недоверчиво хмыкнул он.

— Можешь не верить, но — да. Ну так что? Что там у тебя за знакомства?

— Генерал ФРУ подойдёт? — как-то странно усмехнулся он.

— Ты сейчас шутишь или издеваешься? — нахмурилась я. — Ты хочешь сказать, что имея в близких знакомых такую шишку, ты потащился сюда сам? За человеком, с которым тебя, по твоим же собственным словам, почти ничего не связывает, кроме детских воспоминаний?!

— Это довольно глупо звучит, согласен, — хмыкнул он. — Но… чёрт, ладно. Откровенность за откровенность. Это не просто знакомый, это мой отец. Погоди, не надо на меня так смотреть, я говорю совершенно серьёзно. У нас не самые лучшие отношения, во многом именно по моей вине, но, думаю, за спасение моей непутёвой жизни он тебя всё-таки отблагодарит. Он довольно принципиальный человек, но, думаю, смилостивится. В конце концов, я никогда и ни о чём его не просил. А в самом крайнем случае ты же согласишься выйти за меня замуж? — во все тридцать два улыбнулся землянин. Причём без издёвки, искренне так, даже немного виновато. — В таком случае он совершенно точно поможет.