Во Имя Закона - [66]

– Мертвый понесет тебя, – сказал призрак.

Флоренс лежала на столе в прозекторской, пуская ртом кровавые пузыри. Чем очень веселила Селену и Прозерпину, которые крутились вокруг.

В её теле осталась одна стрела, торчащая в районе солнечного сплетения. Она никак не хотела таять. Прозектор обговаривал с нетронутым возможности хирургического удаления ледяного куска.

– Но как это возможно? – тихо перешептывался мужчина с Ансельмом и Фредериком, стоя в углу.

Он до сих пор не мог поверить в то, что девушка была жива.

– Любящее сердце? – предположил нетронутый.

– Симптомы очень похожи, – согласился лекарь, косясь на пациентку. – А кого она защищала?

– Гемму, – хором ответили Фредерик с Ансельмом.

– Гемму? – переспросил прозектор тоном, полным недоверия. – Но они же обе…

– Да ладно вам, доктор, – раздраженно перебил его Фредерик. – Будто такое первый раз в Поднебесье.

– Такое уже случалось? – еще с большим недоверием воскликнул врачеватель.

Призрак со стоном закатил глаза.

– О чем вы там шепчитесь? – спросила Флоренс возмущенно.

– О том, что ты любишь Гемму, – быстро ответил ей нетронутый, возвращаясь к своей беседе.

– А нельзя потише? Вообще-то это личное!

В прозекторскую вошла Гемма. В руках она несла таз с горячей водой.

– Что личное? – спросила волшебница.

Флоренс закрыла глаза и сжала зубы. Она изо всех сил старалась унять появившуюся в груди боль. Новую. Не ту, от ледяных стрел, что вызывала онемение. Другую боль. Что появилась при желании девушки сдержать рвущееся наружу признание.

– То, что я люблю тебя, – сквозь зубы произнесла Фло, не смея открыть глаза.

В прозекторской стало тихо. Смолк и шепот в углу и хихиканья лекторских девочек.

Ответ, который должен был прозвучать в возникшей тишине, был жизненно важным для Флоренс. Девушка вся превратилась в слух.

Гемма поставила таз на боковой столик. Она вплотную подошла к лежащей на столе Фло.

Девушка приготовилась услышать свой приговор.

Волшебница вопросительно посмотрела на Флоренс и произнесла:

– Что? Повтори, пожалуйста, я не расслышала.

И Гемма наклонилась к девушке.

Флоренс мысленно простонала. Так же мысленно она ругала себя, мотала головой, в бесполезной попытке избежать неизбежного. Даже отшутиться она не могла, потому что чувствовала невозможность пренебрежительного отношения к тому чувству, которое росло у неё в груди.

– Я люблю тебя, – произнесла девушка, медленно открывая глаза.

Она встретилась взглядом с Геммой. Та, молча, наклонилась еще ниже и поцеловала Флоренс в лоб.

– Я должна была догадаться, – улыбнулась волшебница. – Ведь ты до сих пор жива.

– Конечно, это все объясняет.

– Ты на самом деле меня любишь? – спросила вдруг Гемма.

Она нависла над девушкой, так что Флоренс видела только её глаза. Только её огромные серые глаза, в которые можно было смотреть бесконечно, забыв обо всем на свете.

– На самом-самом деле, которое только может быть самое, – ответила Фло.

– Тогда смерть не грозит тебе, – произнесла Гемма и выдернула из груди Флоренс единственную оставшуюся в теле девушки ледяную стрелу.

Фло захрипела, поднимаясь. И она согнулась бы пополам от пронзившей все тело боли, если бы волшебница не удержала её в горизонтальном положении.

– Всё! Всё, – говорила Гемма быстро, продолжая держать девушку за плечи.

Прозектор и Ансельм оба подскочили к волшебнице, помогая справиться с брыкающейся Флоренс.

– Аарр, – рычала та, извергая изо рта кровавую пену.

Но вскоре Фло затихла. Она лежала на столе, тяжело дыша. На лбу блестели бисеринки пота. Флоренс смотрела в потолок.

– Всё, – выдохнула она. – Я жива.

В этот момент, побелевшая от напряжения Гемма облегченно вздохнула и без чувств осела на пол прозекторской.

Флоренс переступила порог и оказалась во дворе их с Геммой дома.

Стояло раннее утро. Волшебница позвала девушку гулять в лес.

«Надо было выглянуть в окно, прежде чем соглашаться», – подумала Фло, плотнее натягивая шапку и накидывая капюшон.

На улице свирепствовал небывалый снегопад. Именно свирепствовал. Словно зима требовала подтверждений своей бесконечности. Но снежинки были на удивление крупными и мягкими. Совершенно безобидными. И только мельтешили в воздухе, закручиваясь в вихри.

«У старой волчицы выпали зубы».

Гемма взяла Флоренс под руку и повела за собой в лес.

Поведение волшебницы со вчерашнего дня, как они повстречались с Бирюзовым Стражем, совершенно не изменилось.

«Это в моем мире на тебя начинают смотреть свысока, как только узнают, что ты беспомощно влюблен. Как хорошо, что в Поднебесье все по-другому».

Они петляли между высоких сосен, проваливаясь в снег. Метель заставляла Флоренс пробираться с закрытыми глазами. Девушка только чувствовала, как по лицу стекали капли воды. Снежинки мгновенно таяли после того, как падали на лицо.

Наконец, они вышли на поляну. И только тогда Фло поняла, что весь путь они проделали молча.

– Я хочу спросить тебя кое о чем, – произнесла Гемма и улыбнулась, глядя на девушку.

Та выглядела, словно котенок, которого ткнули мордочкой в миску с водой. Такой же недовольный взгляд. Все лицо её было мокрым.

Сама волшебница сумела уберечь себя от бушующей в лесу метели. Будто снежинки хранили по отношению к ней такое же почтение, как и Флоренс.