Во Имя Закона - [17]

Но судя по всему Ансельм и не думал обижаться. Он продолжал улыбаться:

– Фермеру наверняка тоже досталось, – говорил нетронутый, поглядывая на девушку.

– Он это заслужил, – резко ответила Флоренс, поднимаясь. – Он хотел нас убить.

– Вас убьешь, – продолжал веселиться Ансельм.

– Ты спас нас? – спросила Флоренс, повернувшись к нетронутому.

Листва застряла в его волосах, и сейчас девушке вдруг нестерпимо захотелось провести рукой по его пшеничным вихрам, по заросшей щетиной щеке. А сердце вдруг наполнилось болью от чувства вины. Она ударила этого человека. Насилие по отношению к нему показалось сейчас Флоренс кощунством. В груди вдруг возникло ощущение, будто кто-то схватил ее за сердце, натягивая и выкручивая артерии. Флоренс прижала руку к солнечному сплетению в безуспешной попытке унять эту боль. Еще секунду, и ей казалось, она закашляет кровью.

– Прости меня, – выдавила Фло хрипло.

И тут же она почувствовала, как ей стало легче. Будто отпустило.

– Прости меня, пожалуйста. Я сожалею.

Каждое слово она выговаривала с трудом, потому что приходилось его подбирать. Словно в душе ее заиграл неведомый инструмент, и слова, что она произносила, должны были теперь быть созвучными этому инструменту. Но прислушиваться к тому, как он играет, было мукой и счастьем одновременно.

– Что это? – прохрипела Флоренс. – Что ты делаешь со мной?

– Это не я, – покачал головой Ансельм. – Это твоя душа. Это то, что она на самом деле чувствует, когда ты отворачиваешься от светлых чувств к человеку. Просто здесь в Поднебесье другие эмоции не заслоняют эту истину. Твоя душа хочет любить меня. Не мешай ей.

Он встал перед Флоренс и протянул ей руку.

– Пойдем, я отвезу тебя в замок. Отвезу вас в замок, – добавил он, посмотрев на гномов.

Такими покладистыми и тихими их Флоренс еще не видела. Она рассмеялась. А потом, подавилась собственным смехом, когда ставшим уже привычным движением ощупала шею и не нашла там кольца.

– Что случилось? – обернулся Ансельм.

Он уже шел к мирно пасущемуся неподалеку коню.

– Я потеряла кольцо во всех этих потасовках, – прошептала Флоренс, буквально падая на землю.

Она с остервенением стала ощупывать примятую траву. Брови Ансельма поползли вверх. Даже он услышал, как смолк инструмент в душе девушки.

– Сжалься над нею, – пропищал один из гномов, уже водруженный на коня. – Ты же можешь.

– А что за кольцо-то? – недоуменно спросил Ансельм.

– Голубенькое такое, хрупкое, – объяснял ему второй, который еще переминался с ноги на ногу внизу.

Он помахал ручками, как бы намекая нетронутому, что тоже хочет на лошадь.

Ансельм посмотрел на него в раздумье, потом покачал головой, и вместо того, чтобы подсадить второго к первому, опустил первого гнома к его товарищу на землю и сказал:

– Я не могу найти это кольцо. А вот вы ей, по-моему, кое-чем обязаны. Так что вперед! На поиски!

– И ты не скажешь бакалавру, что мы тут были? – с надеждой спросил первый гном.

- Скажу, – ответил Ансельм. – Но я попрошу простить вам это.

Сквозь тучи стали все более настойчиво пробиваться лучи солнца. И Флоренс тут же почувствовала нестерпимое желание расстегнуть куртку.

Она сидела на лошади позади Ансельма. Впереди нетронутого, привязанные к седлу, словно мячики, подпрыгивали гномы.

– Ой!

– Ой!

– Ой!

– Ой! – раздавалось то от одного, то от другого.

– Ну хватит! – не выдержала Флоренс. – Устроили тут перекличку.

Гномы смолкли. Насколько могли. Ансельм вел лошадь неспешной рысью дальше.

Флоренс откинулась назад, чтобы шире распахнуть полы куртки. Воздух прогревался, и жара становилась нестерпимой

– Чем пахнет? - спросила она, принюхиваясь.

– Такое ощущение, что блинчиками, - ответил Ансельм, водя носом.

Флоренс опустила глаза на его спину и увидела на плаще дыру. Края ее тлели и стремительно расползались стороны. А через дыру уже виднелась белая кожа нетронутого, покрывающаяся волдырями. Рубашка тоже прогорела насквозь.

– Что за…? – опешила Флоренс. – Ты горишь! Это ты горишь!

Ансельм резко обернулся, задев ее крепким плечом, и Флоренс вылетела из седла.

– Оох, – произнесла она лежа на земле, когда дар речи вернулся к ней.

Она лежала на траве. Открыв глаза, Флоренс увидела добродушное лицо нетронутого перед собой. И лицо это выражало искреннее беспокойство.

– Вот значит, как у вас обращаются с женщинами? – попробовала она пошутить, но вместо шутки ей удалось только просипеть эти слова, хотя эффект был достигнут, и Ансельм улыбнулся.

Затем брови его поползли вверх, а затем вниз и почти встретились на переносице. Флоренс моргнула.

– Как – с женщинами? – спросил Ансельм.

– Началось, – выдохнула Флоренс и уронила голову на землю.

– Вот и мы его спрашиваем, где у него юбка! – хором загалдели гномы.

– С чего ты вообще решил? – спросила было Флоренс, но вдруг спохватилась. - Как твоя спина?

– А что с ней? – спросил в свою очередь Ансельм, помогая Флоренс сесть.

– Она горела! – с напором произнесла Флоренс, когда нетронутый продемонстрировал ей, что цел и невредим. На плаще и следа не было от недавнего пожара. Флоренс открыла рот, потом закрыла, потом опять открыла и закрыла, и только с третьей попытки ей удалось сформулировать вопрос: