Во имя Мати, Дочи и Святой души - [43]
При этих словах Соня зарыдала громко, приняв на свой счет. И справедливо.
– Сестра Софья наша возлюбленная, утомилась светом и погрузилась во тьму. Но протянем мы ей руку спасительную, проведем бережно через искусы. Сестра Софья не может остаться весталкой непорочной, но прямой путь к спасению открыт и для сестер слабых.
Сонька зарыдала вдвойне.
Клава подумала, что Соньку в назидание нарушат прямо сейчас здесь – ведь нет в сестричестве стыда и страха. Правильно! Мог бы брат горбун Григорий исполнить во славу Мати, Дочи и Святой Души!
И вдруг Клава подумала, что призвать на свершение жертвы искупительной Свами может и Витька. А он и рад будет, потому что не получил целочку вчера.
– Но сначала возрадуемся вместе воплощению Дочи Божи в помощь и спасение сестрам и братьям. А воплотится ныне сестра сладчайшая…
«Калерия!», – прошептала про себя Клава, холодея в восторге. Помоги Божа!
– … Калерия, весталка нерушимая!
Помогла!!
Клава пошла медленно, принимая на себя поцелуи сестер.
Во второй раз избрала ее Госпожа Божа. Во второй раз, потому что не могла не избрать сегодня. Иначе как завершился бы день чудес?
Она больше не думала, кто будет нарушать Соньку. Госпожа Божа знает лучше и изберет правильно!
Брат Григорий поддержал ее и вытолкнул в мир. Свами слегка сжимала ее бедрами, пока она проходила родовым путем, сестры и братья встретили дружным хором:
«Для спасения нас всех, чтобы смыть адамов грех, Мати Дочу родила в День Счастливого Числа».
Как же хорошо жить на свете, Госпожа Божа. Отдаться на милость Твою-Твои! Не иметь своих желаний, но только исполнять волю Твою-Твои!
– А теперь в общей радости поможем и сестре Софье. Снимем только малую печать с нее, а от большой Госпожа Божа разрешит рабу недостойную по прихоти своей. Госпожа Божа найдет пути! Вижу, что предназначено и сестре Софье служение великое во славу Госпожи Божи и для пользы Сестричества!
Свами подошла, сорвала с Соньки белый веночек весталочий – и разорвала. Потому что важен урок наглядный, а веночек в хозяйстве и другой найдется – нашлась бы новая весталка действенная.
Брат Григорий перехватил стоящую на четвереньках Соньку поперек живота и потащил, так что руки и ноги болтались расслабленно, а волосы мели мол.
С помощью двух проворных боровков, среди которых мелькнул Толик, горбун приложил Соню к нарисованному кресту, затянул руки и ноги.
Сонька едва бормотала:
– Госпожа Божа, помил…
Свами подошла с плеткой – любалкой, разглядела Клава, и ударила Соньку три раза всего, но необычно: по мыску справа, по мыску слева, а третий удар сверху как бы рассекающий – предвещая расставание с девственностью, которой весталка больше не достойна.
– Снята печать малая, открыта отныне сестра Софья для мерзости и для блага. По милости Мати, Божи и Святой Души да войдет в нее благо и да минует мерзость! Прочь, мерзость мира, прочь!. . А теперь, сестры и братья, охладите ее поцелуями беглыми и оставьте для покаянного бдения.
Когда вышли с радости, Толик дернул Клаву за руку:
– Обошлась сеструха. Я думал, порвут ее хуже чем меня. А ваша сестра жалейкой и здесь откупается. А я останусь в вашей весталочьей, ладно? Если тебе чего надо.
– У меня Валерик есть.
– А мы вдвоем.
Клава не собиралась валяться ночью на общем тюфяке. Теперь-то уж никто не пойдет врать про нее Свами!
– Это ваши проблемы, – сказала она по-школьному.
25
Витёк нашелся у себя.
Клава прыгнула на него с разбегу.
– Я так испугалась!… Но я сразу верила!. .
От Витька пахло водкой. Клава с рождения знала этот запах – через папусика. Но папусик пахнул противно, а Витёк свежо – словно свежим огурцом.
И не мог же он не согреться после холодной Фонтанки!
– Тачку жалко. Тачка еще хорошая, – первые его слова. – Но Свами сказала, купим и лучше. Божа пришлет растаможенную. Тачанку! Споем еще: «Эх, тачанка-не-Фонтанка, все четыре колеса!» Потому что такие номера два раза не проходят. Съемка без дублей.
Перед ним стояла закуска. Бутылки не торчало.
– Давай, жри, штрафница Каля.
– А тебе? Тебе закусывать надо!
Эту женскую мудрость Клава знала с рождения.
– Я уже покушал. Бутылка – йок. Ваша Свами не держит?
– Ты что!
– А чего такого? Баба как баба. Генерал-баба! А баба должна поднести. В старое время с поцелуем полагалось!
Ужасные вещи говорил Витёк. Но Клава не пугалась. Госпожа Божа чудо спустила с неба ради него – значит простит и любит, простительница ведь Она-Они великая. Никому нельзя, а Витьку – можно. Свами ведь всё видит и понимает сквозь стены и дальше, и если бы Витёк говорил неправильно, Свами не держала бы его здесь.
– Кофе вот выпей теперь.
– Кофе – только с постелью. Или давай, Марью-Хуану с постелью. Ты как там – еще не распустилась?
Клаве и страшно было бы раскрыться для Витька, нарушить обет весталочий, и стыдно, что не может принять его так, как ему хочется. Единственный стыд в ней остался.
– Да, – отправился в разведку. – На прежних позициях. Ну разве, бороздочка какая-то наметилась.
Ну ведь уже приспособились они! Но Клава понимала, что Витёк – не Валерик.
Не Валерик – он и встал резко, сбросив ее с колен.
«БорисоГлеб» рассказывает о скрытой от посторонних глаз, преисполненной мучительных неудобств, неутоленного плотского влечения, забавных и трагических моментов жизни двух питерских братьев – сиамских близнецов.
В книгу писателя и общественного деятеля входят самая известная повесть «Прощай, зеленая Пряжка!», написанная на основании личного опыта работы врачом-психиатром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Чулаки — автор повестей и романов «Что почем?», «Тенор», «Вечный хлеб», «Четыре портрета» и других. В новую его книгу вошли повести и рассказы последних лет. Пять углов — известный перекресток в центре Ленинграда, и все герои книги — ленинградцы, люди разных возрастов и разных профессий, но одинаково любящие свой город, воспитанные на его культурных и исторических традициях.
В новую книгу ленинградского писателя вошли три повести. Автор поднимает в них вопросы этические, нравственные, его волнует тема противопоставления душевного богатства сытому материальному благополучию, тема любви, добра, волшебной силы искусства.
В новом романе популярного петербургского прозаика открывается взгляд на земную жизнь сверху – с точки зрения Господствующего Божества. В то же время на Земле «религиозный вундеркинд» старшеклассник Денис выступает со своим учением, становясь во главе Храма Божественных Супругов. В модную секту с разных сторон стекаются люди, пережившие горести в жизни, – девушка, искавшая в Чечне пропавшего жениха, мать убитого ребенка, бизнесмен, опасающийся мести… Автор пишет о вещах серьезных (о поразившем общество духовном застое, рождающем религиозное легковерие, о возникновении массовых психозов, о способах манипулирования общественным мнением), но делает это легко, иронично, проявляя талант бытописателя и тонкого психолога, мастерство плетения хитроумной интриги.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.