Во имя Ленинграда - [27]

Васильев с напарниками в Лагсберг не вернулись. Они совершили посадку на "пятачок" - площадку, подготовленную на косе возле Купеческой гавани. Там до войны было тесно даже отдыхающим...

На "пятачок" сел и летчик Потапов, вылетавший на бой с "юнкерсами". У его истребителя заклинило мотор. Техники оттащили самолет под небольшой пляжный навес. Запасных моторов на площадке, конечно, не было. Не существовало и никаких подъемных средств. А без них мотор невозможно ни снять, ни поставить.

Старший техник отряда Михаил Бороздин вспомнил, что на аэродроме Лагсберг в ангаре остались два старых мотора. Один из них в рабочем состоянии, только винт сломан при посадке. Мотор еще может кое-как послужить. Но как поставить его на боевую машину? Единственный выход - снять плоскости с самолета, закрепить хвост на грузовой автомобиль и отбуксировать истребитель через город на аэродром Лагсберг. Под огнем...

С трудом проехали по забаррикадированным улицам Таллина, притащили бескрылый "ишачок" на покинутый утром аэродром. Завели самолет в малый ангар и приступили к замене мотора, а грузовик поставили под северной стенкой ангара, завалив его ветками желтой акации.

Вечером немцы вышли на юго-восточную сторону аэродрома, но подойти к служебным зданиям и ангарам не рискнули, лишь открыли огонь из пулеметов по окнам зданий, а затем обстреляли их из минометов.

Техники же продолжали работать. Они сняли старый мотор и поставили на раму другой. Но дела было еще много. А как без света работать?

И тогда механик Стук, всегда отличавшийся смекалкой, соорудил из хвостовой навигационной лампочки переноску. Теперь один человек подсвечивал, а другой вместе с шофером залегли с карабинами в траву по обеим сторонам ангара - это на случай, если немцы все же двинутся вперед до утра. Остальные техники продолжали работу. Вдруг по ангару хлестнула длинная пулеметная очередь, потом вблизи взорвались мины. Видимо, фашисты заметили отблеск света в окне. Пришлось выключить подсветку. Однако противник продолжал обстреливать ангар.

Мотористы и техники приуныли. Но выход был все же найден проворным, смекалистым мотористом Пырьевым. Он придумал отвлекающий маневр: взял старый аккумулятор, присоединил к его клеммам переносную лампочку, закрыл пилоткой и перетащил это тяжелое устройство в большой ангар.

Видя там свет, гитлеровцы начали обстреливать из пулемета и минометов это здание. Оно находилось в ста пятидесяти метрах от малого ангара. Используя благоприятный момент, бригада быстро побросала в кузов машины и в кабину самолета все детали и инструмент и на малой скорости утянула самолет на северо-западную сторону аэродрома, в парк Кадриорг.

Маневрируя по аллеям, выбрались в горящий город и на рассвете притащили самолет с другим мотором на "пятачок". С помощью механиков отряда Бороздин почти завершил монтаж мотора. Но, как назло, четырех болтов, которыми крепится последняя деталь, не оказалось. Механики схватились за головы, а бедный Стук даже заплакал. Он вспомнил, что положил болты на верстак в ангаре, когда снимали винт.

Достать подобные специальные болты было негде. Значит, вся рискованная работа прошла впустую?

- Нет, - сказал инженер полка Николай Андреевич Николаев, - берите мою машину и марш на аэродром!

Бороздин и Стук отправились в Лагсберг. Но днем пробраться к ангару на глазах у немцев было почти невозможно. И все же Стук решился. Положив в карман комбинезона гранату и поправив на ремне нож, он пополз в густой траве к ангару, а Бороздин затаился за маленьким бугорком.

"Вот тебе, дорогой механик, и передовая", - подумал он, заряжая карабин.

Бороздин внимательно следил за ползущим механиком. Вскоре он увидел Стука, ползущего обратно. Вот он уже совсем близко... Оставалось метров сорок до траншеи, идущей у самого парка. Стук не выдержал, вскочил на ноги и, пригнувшись, побежал. Засвистели пули.

- Ложись! - заорал Бороздин.

Стук перескочил траншею и скрылся в густых зарослях.

Когда они уже неслись в машине по тенистой аллее, Стук достал из-за пазухи комбинезона четыре болта и долго смотрел на них как на редкую драгоценность...

...К исходу дня самолет был исправлен и проверен. На следующий день Потапов благополучно прилетел в Ленинград.

К 27 августа положение наших войск в Таллине стало совсем тяжелым. Они удерживали лишь небольшую часть города и внутренние рейды. Истребители до самого вечера вели тяжелые воздушные бои и штурмовали войска противника, но запас бензина и боеприпасов кончался, и никто не знал, куда улетать оставшимся самолетам. На Ханко? На Эзель? В Ленинград? Команды никто не давал.

Решение принял командующий флотом вице-адмирал Трибуц. По его приказу все самолеты перед наступлением темноты надлежало перегнать в Ленинград, а отход кораблей прикрыть зенитными средствами.

К утру 28 августа армада боевых кораблей и транспортов покинула Минную гавань в Таллине и пустилась в ужасный и для многих последний путь.

В этом походе погибли столько наших товарищей, находившихся на кораблях, что мы даже не поверили, когда спустя десятки лет после окончания войны узнали об их трагической судьбе...