Во имя истины и добродетели - [33]
И забыли афиняне, что сами же семь лет назад осудили его на смерть; забыли, что именно он речами предателя толкнул спартанцев на возобновление войны; забыли афиняне зло, которое им нес разящий меч Алкивиада, совершавшего набеги на родную Аттику конником царя Агиса; забыли афиняне горе городов-союзников, чьи корабли во множестве потоплены морским сатрапом Тиссаферна, Алкивиадом; забыли и о том, что для его тщеславия властолюбца не существует ни богов, ни родины, а только жажда первенства любой ценой и под любой эгидой, будь то олигархия, народовластие иль тирания. И, забыв все это, помнили теперь афиняне одно: что этот человек вернул былую славу афинскому морскому могуществу.
И был увенчан изменник-герой золотым венком победителя, и простили ему все грехи, и вернули богатство, и славили его превыше, чем царей; и даже скрытый враг его, Критий, заискивая перед родичем, напоминал в стихотворном письме, что это он, Критий, сразу же после свержения «Четырехсот», выхлопотал у Собрания прощение опальному Алкивиаду:
Лишь одно омрачало радость суеверных афинян: Алкивиад вернулся в Праздник Омовения Афины Паллады, когда, совершив уже обряд, богиню одели; возвращение же в этот день считалось к бедствию…
Но изворотливый Алкивиад нашел возможность оседлать само предзнаменование, предложив верховному жрецу Феодору заключительное шествие мистерий в Элевсинский храм совершить не морем (этот путь был менее опасен, но и менее торжествен), а как положено — по суше, для чего и выделял надежную охрану, ибо путь в Элевсин проходил через захваченную врагом Декелею.
И, получив согласие жреца, с рассветом выслал в Элевсин скороходов, а следом в окружении вооруженной стражи из отборных воинов двинулось торжественное шествие священнослужителей с горящими факелами во главе с самим Феодором. И, благополучно проводив таким образом шествие мимо удивленных спартанцев в Элевсин и обратно, в Афины, снискал Алкивиад всеобщую любовь. Сократ же, когда Алкивиад, желая с ним беседовать, прислал слугу, уклонился от встречи.
И, опасаясь, как бы афиняне не провозгласили своего любимца тираном[136], поспешили тайные противники героя спровадить его в море для разгрома союзника Спарты, Ионии. И, снарядив Алкивиаду сто триер, устроили ему Афины пышные проводы…
И, вглядываясь в земляков, сейчас ликующих, а завтра негодующих, сегодня славящих своих вождей, а завтра проклинающих, сегодня сдержанных и мудрых, а завтра безрассудных и разнузданных, сегодня добродетельных, завтра злонравных, таких разноречивых и непостоянных, как дети в запале уличной игры, Сократ все чаще вопрошал: «О, боги! Что же есть народ?.. Что превращает разумную массу людей в стадо баранов, в нерассуждающую толпу? Отчего даже самый разумный, угодив в толпу, следует ее слепым страстям, сам заражаясь ими? Почему один и тот же народ от речей ораторов и вожаков преображается то в скопище все сокрушающих варваров, то в надежный бесстрашный заслон родных святынь?» И, не найдя ответа в разуме своем, сокрушался: «Но если я не знаю, что такое народ, как могу я указывать людям, образующим народ, дорогу к добродетели?»
И в эту-то пору сомнений Сократа Херефонт, преданнейший ученик его, тайком пробравшись из Афин в Фокиду, явился в Дельфы и, совершив омовение у Кастальского ключа[137], вошел в храм Аполлона, желая спросить у оракула, есть ли кто на свете мудрее Сократа. И пифия, отпив глоток воды из священного ручья Кассотиды и пожевав листочки священного лавра, уселась в сокровенной части храма на треножник золотой, поставленный над трещиной в скале, и, закатив глаза, принялась выкрикивать слова, понятные только жрецам; и дельфийские жрецы, угадывая волю высших священнослужителей всех эллинских храмов, так огласили пророчество:
«В мудрости никто не сравнится с Сократом!»
И отправился домой ликующий Херефонт, и, войдя в Афины при закате солнца, направился прямиком к Сократу, возглашая встречным:
— Дельфийская пророчица нарекла Сократа мудрейшим!..
И, найдя учителя сидевшим дома на крылечке, сказал Херефонт:
— Сократ, я вернулся из Дельф и привез тебе весть: пифия сказала, что никто не сравнится с тобой в мудрости!
И Сократ, удивившись, спросил:
— Не путаешь ли ты, Херефонт?..
— Клянусь Аполлоном, Сократ, таково божественное пророчество…
И, усаживая рядом Херефонта, рассмеялся Сократ:
— Поистине достойна удивления воля богов-олимпийцев. Да какой же я мудрец, скажи на милость, если я знаю только то, что ничего не знаю?!
И Херефонт сказал:
— Да разве может ничего не знающий владеть наукой отыскивать истину, как этим ты владеешь!
— Никакой иной наукой, дорогой Херефонт, я не владею, — возразил Сократ, — кроме одной — наукой противоречия.
— И все же, мне думается, боги, даже устами пифии, солгать не могут.
— Ксантиппа! — закричал тут Сократ, оборотясь к раскрытой двери дома. — Подай-ка нам с Херефонтом по чаше вина во славу богов!..
…К утру весть о дельфийском пророчестве облетела весь город, но толпы афинян, устремившихся к дому Сократа с радостными поздравлениями, там его не нашли: Сократ спрятался у Критона.
Вошедшие в сборник произведения в основном посвящены технической интеллигенции, работающей в промышленности или научно-исследовательских институтах. Это — повести «Колея», «Человек из НИИ», «Перспектива архитектора Выдрина», в которых главное не просто производственный конфликт, а проблемы совести, принципиальности и человеческого достоинства.
Со многими удивительными людьми довелось встречаться протоиерею Валентину Бирюкову — 82-летнему священнику из г. Бердска Новосибирской области. Ему было предсказано чудо воскрешения Клавдии Устюжаниной — за 16 лет до событий, происходивших в г. Барнауле в 60-х годах и всколыхнувших верующую Россию. Он общался с подвижниками, прозорливцами и молитвенниками, мало известными миру, но являющими нерушимую веру в Промысел Божий. Пройдя тяжкие скорби, он подставлял пастырское плечо людям неуверенным, унывающим, немощным в вере.
Издание посвящено одному из самых ярких периодов истории МГПИ-МПГУ – 1950–1960-м годам ХХ века. Это время, когда в институте учились Ю. Визбор, П. Фоменко, Ю. Ким, А. Якушева, В. Лукин и другие выдающиеся представители современной литературы, искусства, журналистики. Об истоках их творчества, о непростых судьбах рассказывается в этой книге.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.
Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.
Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.
Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.