Во что верит Россия. Религиозные процессы в постперестроечной России - [10]
Кооперационная
Эта модель взаимоотношений Церкви и государства практически не зависит от политического устройства общества, так как в ее идеальном варианте государство и Церковь являются равными партнерами. Они договариваются о взаимной поддержке, правах и обязанностях. Если в государстве одна Церковь, то больших проблем не возникает. Если конфессий много, отношения регулируются так называемой конкордатной системой, то есть системой договоров между государством и религиозными организациями. Труднее всего при этом не нарушить права малых религиозных групп и соблюсти демократические принципы. При кооперационном типе фактически действуют два источника правового регулирования. С одной стороны, конституция и законодательные нормы, с другой -- соглашения и договоренности с религиозными объединениями (разумеется, в рамках законодательства). Кооперационный тип отношений подразумевает защиту ведущих конфессий при сохранении основных гражданских прав религиозных меньшинств. Сложность заключается в определении традиционных ("укорененных") и нетрадиционных вероисповеданий. Укорененные религии пользуются налоговыми льготами, правом на проповедь в государственных учреждениях (школа, армия), государство передает им часть своих полномочий в сфере социального обслуживания населения (больницы, приюты, детдома).
Малые Церкви, не имеющие соглашений с правительством, вносятся в государственный реестр, обладают статусом юридического лица, пользуются некоторыми налоговыми льготами, но не имеют возможности вести широкую миссионерскую работу.
Сомнительные религиозные группы сохраняют право на свободу совести, но регистрируются как частные ассоциации. Деятельность, связанная с психическими, парапсихическими феноменами, лечебными эффектами, распространением философских, гуманистических или спиритуалистических ценностей, не допускается в качестве религиозной.
Дифференцированная система позволяет государству и религиозным организациям сотрудничать на кооперационной основе, соблюдая основные демократические принципы. Однако следует помнить, что идеальной системы не существует. Симфония не достижима даже в тех случаях, когда монарх (президент) является главой Церкви (Англия) или когда глава Церкви является одновременно главой государства (Кипр времен архиепископа Макариоса).
Каждая из перечисленных моделей представлена здесь в виде упрощенной схемы и в реальности может иметь много оттенков.
В современной России отношения между государством и Церковью не устоялись, в каждом регионе они складываются стихийно. В одних областях власть склоняется к сепарационной модели (Пермь), в других -- к авторитарной (Татария). Единого принципа не существует, окончательная государственная идеология не выработана, поэтому важно увидеть все государственные структуры, так или иначе влияющие на религиозные процессы в стране. Структуры законодательные, исполнительные, юридические.
Рассуждая о церковно-государственных отношениях, не следует забывать аксиому: по отношению к человеку государство должно выполнять исключительно служебную функцию. В демократической системе ценностей человек первичен, а государство вторично. Все действующие законы и государственные органы имеют право на существование только до тех пор, пока они не начинают посягать на природные права человека, полученные им не от какого-либо лица или организации, а при рождении от Бога. Закон, который не уважает природные права человека, -- не закон, а беззаконие.
В России церковно-государственные отношения регулируются, в первую очередь, Конституцией. Статья 14-я гласит: "Российская Федерация -- светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом". Эта статья утверждает сепарационную модель отношений, хотя, повторим, действует далеко не во всех субъектах Российской Федерации.
Статья 28-я Конституции гласит: "Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними". Эта статья защищает и гарантирует право каждого на свободу совести.
Конституция -- основной Закон. Названные две статьи являются основополагающими и детализируются специальным законом о свободе совести. Закон можно менять, корректировать, уточнять его статьи. Этим занимаются депутаты Государственной Думы, то есть законодательная власть. В Думе существует Комитет по связям с общественными и религиозными организациями. При нем собираются всевозможные экспертные советы и предлагаются поправки к законам. Это нормальный, постоянный процесс законотворчества.
При советской власти, вплоть до 1990 года, действовал сталинский дискриминационный закон "О свободе совести", который препятствовал верующим жить согласно своей совести. О нем уже много писали1 и мы не будем на этом останавливаться. Осенью 1990 года Верховный Совет РФ (предшественник Думы) принял закон "О свободе вероисповеданий".2 Этот закон был далек от совершенства, но он утверждал главное -- право каждого верить в Бога. Через семь лет, осенью 1997 года Государственная Дума приняла новый закон "О свободе совести и религиозных объединениях" 3, который ввел ограничительные нормы для ряда религиозных организаций. Проект закона подвергся критике со стороны многих российских и зарубежных организаций, неоднократно корректировался и перед принятием согласовывался с ведущими религиозными организациями России. Все: православные, католики, баптисты, лютеране, мусульмане, буддисты, иудеи согласились4 с положениями нового закона. Исключение составили старообрядцы, которые непреклонно и последовательно протестовали против его принятия.
Книга «Бронзовый век России. Взгляд из Тарусы» посвящена трудному процессу преодоления социального кризиса. Картина культурного и политического ландшафта страны дана как взгляд из маленького русского города Тарусы, в котором живет автор, и где сплелись воедино судьбы военных, ученых, писателей, диссидентов. Идейно-смысловая ось книги – исследование такого уникального явления русской культуры как Бронзовый век, феномен которого выходит далеко за рамки литературы, наполняясь историческим и социальным содержанием.
Главный сюжет нашего времени диктуется ходом мирового кризиса. «Национальная история как общественный договор» – собрание небольших глав, подчиненных основной проблеме нашего времени. «Конец истории» не состоялся, история возвращается. Однополярный мир, мир глобальной экономики, ссудного процента и культурной гегемонии распадается на части. Либеральное общество на пороге утраты идеологии. Смысл понятий «демократия», «право», «мораль», «европейские ценности» вскоре каждый будет определять сам. Какой консенсус объединит мир в новую эпоху? Какую роль в этом консенсусе сыграют христианские ценности и социальная справедливость? В книге рассмотрены политические и идеологические «развилки», которые определят будущее России и мирового сообщества.
Борьба за историю, переписывание истории, «нормализация» истории – тренд последних лет, активно меняющий состояние общественно-политического пространства. Одна из важных болевых точек, которых приходится сегодня касаться в рамках новых оценок исторических концепций и актуальной политики – это тема фашизма и неофашизма. Ещё недавно феномен фашизма считался предметом только лишь исторических штудий. Но мировые события десятых годов XXI века дают понять, что предмет разговора отнюдь не превратился в исторический реликт.
Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями.
Книга Александра Щипкова «До и после политики» написана на стыке жанров. Политические эссе перемежаются в ней с короткими случаями из жизни, которые тяготеют то к рассказу, то к стихотворению в прозе, то к религиозной притче. Читатель вместе с автором проедет в поезде «Мариуполь – Ленинград», встретит Яблочный Спас в Тарусе, заглянет в бездны современного нацизма, обратится к наследию поэтов русского Бронзового века – Николая Заболоцкого и Олега Охапкина. Шахматная, а в чем-то и мозаичная композиция книги отражает стремление автора и его единомышленников оставаться людьми в зверином мире политики.
Книга известного русского политического философа Александра Щипкова "Социал-традиция" — это яркий, целостный, глубокий и понятный рядовому читателю анализ жизни современного общества. Автор пишет о начавшемся в мире "повороте к традиции", о переоценке роли традиции в жизни современного человека. В основе авторского взгляда лежит системный традиционализм, в рамках которого традиция предстает не набором неких общественных институтов или идеалов прошлого, а механизмом социокультурной трансляции и преемственности.
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.