Внутри - [7]

— Простите, но я не могу не спросить… Причиной расставания стала его болезнь?

— Нет! — поспешила ответить я. Может, мне и следовало бы сдержать возмущение, да не получилось. — Не было никакой болезни шесть лет назад!

— Да, официально не было. Но по своему опыту могу сказать, что такие вещи не появляются внезапно. Думаю, первые симптомы просто были неяркими, и все их упустили. Давайте пройдемся, и я расскажу вам все.

Плевать мне, что он там говорит, не было никаких симптомов, которые я просмотрела. Да Руслан был адекватнее меня!

Когда мы с ним познакомились, это я была диковатым дьяволенком, с подозрением косившимся на мир. Он помог мне обрести уверенность, стать спокойней, мягче, он научил меня правильно общаться с людьми. А еще он был невозмутимым и очень практичным — разве так бывает с психами? Когда случалось что-то плохое, это я начинала злиться, или метаться, или расстраиваться.

Руслан действовал по-другому, у него всегда была политика: есть проблема — решаем ее, а не впадаем в истерику. Соседи беспокоят? Сделаем им внушение, и они заткнутся. Клиент на работе хамит? Поставим его на место. Прилетели инопланетяне и захватили Землю? Отсидимся в подземном бункере, сейчас выкопаю…

Короче, Руслан был готов ко всему. Это я переняла у него привычку действовать, а не рыдать, не наоборот. Он избавил меня от недоверия и язвительности, а еще… Еще я любила его, и он любил меня. Какая шизофрения?

Нет, шокировал он меня только один раз: когда ушел от меня. Точнее, это я его прогнала — но он заставил меня сделать это! В любом случае, шесть лет назад с ним все было в порядке, и, закрывая за ним дверь, я была в полной уверенности, что он сможет быть счастливым. Я — под вопросом. А он — точно да, без вариантов.

Но вот я здесь, и он тоже здесь, и мы совсем в разных ролях.

— Когда Ирина Георгиевна привезла к нам Руслана, я ознакомился с его медицинской картой, — рассказывал Анатолий Александрович, когда мы медленно шли по аллее, предназначенной, очевидно, для персонала. На улице было холодно, но внутрь психушки мне не хотелось, и я была благодарна за возможность поговорить с ним здесь, среди пушистых туй.

— Судя по всему, серьезные симптомы начали проявляться примерно пять лет назад.

— Это какие, например?

— Галлюцинации, бред, расстройство мышления, частые смены настроения, апатия и агрессия… Сначала ему поставили подозрение на шизофрению, но и точный диагноз установили до меня, начали лечение. Позже Руслан попал в аварию. Он каким-то образом оказался за рулем, хотя в его состоянии это категорически запрещено. Это привело к тому, чего и следовало ожидать: он не справился с управлением и разбился.

Я невольно вздрогнула от слов, которые он произносил так равнодушно. Руслан разбился… а я даже не знала!

А вот про то, что он предсказуемо не справился с управлением, — это неправда. Руслан великолепно водил машину, он меня всему научил! Не знаю, что там было за лечение, но оно не могло полностью изменить его!

Только вот Анатолий Александрович не знал всего этого о Руслане, да и все равно ему было. Он продолжил:

— В той аварии Руслан и получил серьезную травму головного мозга. Правда, за всю мою практику, а это больше тридцати лет, это самая странная травма.

— В смысле? — насторожилась я.

— Она есть — но ее и нет.

— Понятней, если честно, не стало.

— Да тут все ничего понять не могут, не только я один! — развел руками Анатолий Александрович. — Смена поведения, общее состояние, реакция зрачков — все указывает на серьезную травму. Но сколько бы мы ни обследовали головной мозг, мы не можем понять, что происходит с Русланом. Все снимки и анализы показывают, что он здоров, а там о здоровье и речи не идет.

— А это нельзя… вылечить?

Я знаю, что прозвучало очень глупо. Но я должна была спросить.

— Увы, медицина еще не так далеко зашла. Все, что можно обеспечить Руслану, — это уход. Мы даем ему успокоительные препараты, витамины, но это не лекарство от его болезни, это средство, подавляющее симптомы. О том, чтобы он снова стал полноценным человеком, и речи не идет. Простите мне мою прямолинейность, но я не хочу давать вам ложную надежду.

Чувство, что все это не по-настоящему, лишь усилилось. Руслан не сможет быть самостоятельным? Он болен, он не в состоянии о себе позаботиться? Да ну, не может быть! Это же Руслан, он заботится не только о себе, но и обо всех вокруг! Как он вдруг может стать беспомощным?

Каждая частичка меня сопротивлялась этому новому знанию. Мне казалось, что доктор вот-вот рассмеется и спросит, как мне их шутка? Шокировала? А это все Руслан придумал!

Но доктор смеяться не собирался.

Мы как раз сворачивали к зданию, когда я увидела нечто странное. Лужайка неподалеку от больницы была не только закрыта сеткой, но и со всех сторон обтянута лентами полицейского ограждения. Похоже, там произошло что-то серьезное! Судя по состоянию лент, случилось это не сегодня и не вчера, а несколько дней назад. Но там произошло нечто грандиозное, потому что трава была взрыта, как будто ее… изнутри взорвали? Даже в моих мыслях это казалось диким, однако определения лучше я придумать не могла. А еще сетка там была погнута, частично — порвана, а на светлом песке сохранились зловещие темные пятна, о происхождении которых я предпочитала не думать.