Внутренняя война. Том 2 - [10]

Если она спровоцирует битву амиканцев против амиканцев, у нее не останется шанса предотвратить еще большую угрозу: вторжение с севера.

С этими горькими мыслями королева Эстия дождалась возвращения генерала Саулсеса и, как только он присоединился к ней, направила своего коня на ближайшую улицу Малорессы, ведущую на восток. Следом за ней тронулись ее спутники, эскорт и гвардейцы.

* * *

Если принять во внимание слабое здоровье магистра Фасиль, королева и ее маленькая армия двигались быстрее, чем можно было ожидать. В первый день они остановились еще в городе, чтобы пополнить запасы. Это дало заклинательнице час отдыха. Вечером того же дня они достигли одной из амиканских деревень, где нашли крышу над головой и конюшни. Все, за исключением дозорных, смогли выспаться в довольно сносных условиях.

Следующий день принес больше трудностей. Они миновали тянувшиеся от Малорессы поля и фермы, сады и виноградники, широкие пастбища коневодов и густые когда-то леса, сократившиеся теперь до размеров рощ – городу постоянно требовались древесина и топливо. Дорога начала плутать между холмами, непригодными для выпаса, и каменистыми равнинами, непригодными для земледелия. Да и дорогой это назвать было уже трудно. Войско королевы ехало по колеям, оставленным телегами, или по тропинкам, вытоптанным овцами, коровами и лошадьми. Деревушки стали редкостью, здесь жили люди, предпочитавшие одиночество, они питались плодами из своих садов, разводили свиней или добывали руду под тонким верхним слоем почвы. Эстия проезжала мимо них. Да и чем бы они могли поделиться с таким большим отрядом, как ее? Крюк в сторону, чтобы заехать в одну из этих деревушек, только удлинил бы путь.

Она заботилась только о том, чтобы магистр Фасиль как можно дольше продержалась в седле, и к закату ее отряд подъехал к единственному существенному препятствию на их пути, к тому месту, где могли спрятаться шпионы короля Смегина или где можно было наткнуться на засаду.

Это был огромный кедровый лес, густой и глухой, с деревьями, растущими так тесно, что дневной свет не проникал сквозь их кроны; в этом лесу даже не было подлеска. Эстия впервые увидела его где-то через год после того, как стала королевой, и сразу полюбила. Кроны деревьев сияли в лучах солнца, тени были полны намеков на чудеса и тайны, а душистый аромат смолы и хвои, словно целительный бальзам, успокаивал ее истерзанные нервы. Эстия всегда хотела исследовать лес, чтобы узнать, насколько он большой, но ее внимания постоянно требовали более неотложные вопросы. В начале своего правления она беспокоилась о том, что деревья вырубят, что лес постепенно изничтожат. Но теперь этого можно было не бояться.

Многие поколения, пока тянулась старая война, его называли лесом Утешения. Еще в детстве, изучая географию Амики, Эстия узнала, что в этом лесу, почти в самом его центре, находится большая поляна. Там вольно росли дикие травы, а ручьи собирались вместе и текли на юг, впадая в Предельную реку. Но теперь у леса было новое имя: лес Королевской тайны. Здесь никто не рубил деревьев, потому что король Смегин присвоил лес себе. Он защитил его.

Там, в самом сердце леса, и располагалось его убежище.

Эстия посещала отца только однажды, и только по его приглашению. Через год после ее коронации Смегин отправил к дочери гонца с предложением приехать и посмотреть, как он живет. В то время Эстия еще не избавилась ни от его влияния, ни от привязанности к нему, а потому поспешила исполнить его просьбу. Кроме того, ей было интересно, сколько отец намерен пробыть в этом уединении и доволен ли он такой жизнью. Но в том же самом сообщении бывший король запрещал Эстии приезжать с мужем: этот запрет заставил ее пересмотреть свой взгляд на поездку. Видимо, король Смегин еще таил обиду на то, что его соперник-беллегерец переиграл его и заставил заключить мир.

Прибыв на поляну, королева Эстия обнаружила, что добровольное изгнание ее отца было не более чем фикцией. Он оставил при себе множество слуг, единственным занятием которых было служить ему, развлекать его, передавать ему новости и шпионить для него. Кроме слуг при короле были и воины, охранявшие его, причем последних насчитывалось раза в два больше, чем первых. За два дня, что Эстия провела в его обществе, она не узнала о нем почти ничего нового и не нашла никакого ответа на вопрос, почему он решил уехать из столицы. Смегин явно не потерял интереса к Амике. Он задавал сотни вопросов. Но если о чем-то спрашивала она, увиливал от ответа и использовал ее вопрос, опять-таки чтобы побольше узнать о новом управлении в Амике, об отношениях Эстии с королем Бифальтом и о том, как ладили друг с другом два союзных народа. А если Эстия настаивала, твердил, как сказку про белого бычка, что ушел, чтобы избавить ее от противоречий, чтобы она могла начать свое правление с чистого листа.

После того случая она пообещала себе больше к нему не приезжать. Его интерес к новому правлению не польстил ей. Наоборот, заставил держаться на расстоянии. Эстия поняла, что отец не доверяет ее мужу, человеку, который подарил Амике мир, и тогда она почувствовала больше, чем просто ярость. С каждым годом выполнять данное себе обещание было все легче.