Внутренняя линия - [12]

Штабс-капитан оказался не особо крепкого десятка, и притом большим говоруном. От него стало известно, что руководитель группы, бывший подполковник Шведов, назначил встречу соучастникам в поселке Большая Ижора, неподалеку от Ленинграда, на конспиративной квартире у своего бывшего сослуживца, поручика, а затем красного командира — дивизионного начальника артиллерии, Линевича…

Он вошел в кабинет быстрой походкой — высокий, худой, с негнущейся спиной, высоким лбом над внимательными глазами, вислые седые усы придавали лицу печальное выражение, а темный партикулярный костюм не мог скрыть, насколько привычны к тяжелым эполетам разведенные плечи этого пожилого мужчины.

— Проходите, Владимир Федорович. Давно жду вас. — Дзержинский уже не в первый раз произносил эту фразу, но все никак не мог приучить себя к мысли, что его собеседник и, как ни удивительно, помощник совсем недавно возглавлял Отдельный корпус жандармов, а до того подавлял вооруженный мятеж в Москве.

Всякий раз, встречаясь с ним, Феликс Эдмундович ловил себя на мысли, что ему приятно находиться в обществе этого знающего и тонко просчитывающего ходы человека. Без преувеличения, когда б не генерал-лейтенант Джунковский, молодой советской власти не видать тех сокрушительных побед в тайной войне, которыми по прошествии лет она сможет похвалиться.

— Феликс Эдмундович, — коротко пожимая протянутую руку, начал бывший шеф Корпуса жандармов, — как я и предполагал, мы продолжаем оперативную игру с белогвардейским подпольем?

— Верно. По сути, иначе и быть не может. Новая операция имеет название «Картель».

— Забавно, — чуть заметно усмехнулся Джунковский. — Кроме, так сказать, промышленного значения, это слово еще имеет иной смысл. Картель — это вызов на дуэль.

— Действительно забавно.

— С кем же мы на этот раз намерены дуэлировать?

— Это нам также предстоит установить. Вы — человек военный, представьте, что вам противостоит враг сильный и опасный. Куда бы вы нанесли главный удар?

— Вы задаете непростой вопрос. Прежде наступления следовало бы провести разведку.

— Именно этим, собственно говоря, мы здесь и занимаемся.

— Что ж, если вам угодно послушать мои соображения, извольте, — свысока глядя на вчерашнего противника, начал Джунковский. — Сейчас, когда мы с божьей помощью уничтожили Савинкова и его организацию, нашим основным противником остался Русский Обще-Воинский Союз. Как известно, его лидеры — генералы Кутепов, Миллер, Эрдели и ряд иных, не менее известных военачальников. Есть, конечно, такие фигуры, как великий князь Николай Николаевич, великий князь Кирилл Владимирович, генералы Деникин и Врангель… Они также имеют вес в эмигрантских кругах, но по большей части это герои вчерашних дней. Сегодня они не у дел. Прошу вас обратить на этот факт особое внимание, он крайне важен. У них куда меньше авантюризма, нежели у савинковцев, куда больше четкого системного подхода. Чтобы расколоть такую мощную военную и политическую организацию, как РОВС, кавалерийский наскок не пойдет, нужно отыскать внутреннюю слабину.

— Вы полагаете, она там имеется?

— Непременно, Феликс Эдмундович, непременно, — скривил губы бывший шеф Корпуса жандармов. — В любой организации есть слабина! Как вы думаете, почему те же Деникин и Врангель сейчас кропают мемуары? Почему не они, а генерал Кутепов ходит на доклад к великому князю Николаю Николаевичу? С его императорским высочеством понятно — он лишь символ, икона. Для великого множества русских офицеров любовь к родине заключалась в фанатичном поклонении дяде государя императора. Для них смещение Николая Николаевича с поста верховного главнокомандующего было и остается национальной и личной трагедией. Но где теперь недавние «вожди русских ратей»? Почему их роль в РОВС ныне сводится к роли свадебных генералов?

— Все это очень интересно, но что нам дает подобное знание?

— Можете поверить моему долгому опыту, — Джунковский погладил усы, как это делал всегда, стараясь затаить часть имевшихся на руках карт, — очень многое. Оно позволяет нам живо представить умонастроение внутри офицерской массы, выброшенной за пределы России. Берусь утверждать, что внутри Обще-Воинского Союза обязательно наличествует группа, я уверен, немалая и деятельная — группа тех, кто считает былых вождей напрямую ответственными за проигрыш в гражданской войне. Я бы назвал эту группу «Движением капитанов», хотя, несомненно, в ней присутствуют и прапорщики, и — более чем вероятно — генералы.

— Должно быть, так и есть, — обдумав услышанное, кивнул председатель ОГПУ. — То есть вы хотите сказать, что мы были бы заинтересованы выйти на связь с руководством этой группы?

— Вы уловили суть. Необходимо выйти на связь, узнать, чем они дышат, и взорвать РОВС изнутри. Именно через этих господ капитанов.

— Да, это был бы сильный ход.

— Можете не сомневаться.

— Но каким образом отыскать тех, кто, очевидно, не афиширует свое положение даже среди собратьев по оружию?

— Феликс Эдмундович, всё очень просто. — На губах Джунковского мелькнула невольная усмешка, и его собеседнику очень живо вдруг представились жандармские эполеты на развернутых плечах бывшего генерала. — Вы исходите из неверной предпосылки, что таких людей следует искать. Наверняка они весьма осторожны и не горят желанием попасть в западню, как мартышка лапой в долбленую тыкву. Надо выманить будущую жертву из убежища, заставить ее саму пойти за приманкой.