Внутренний огонь - [62]

– Мне нужно подумать. Я ведь даже не знаю, чего ты на самом деле хочешь. Может, просто потрахаться…

– Если бы я хотел просто потрахаться, уже лежал бы с кем-нибудь в постели. Не пришлось бы даже напрягаться.

– Ого! – пробормотала я.

– Я говорю это не для того, чтобы ты посчитала меня ослом. Просто это правда. Но сейчас я хочу другого. Думаю, это очевидно.

Я прикусила губу.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что хочу именно тебя, – ответил он. – Только об этом все мои мысли. Я не знаю, что произойдет. Даже представить не могу. Но я, черт возьми, не стану отрицать свои чувства и желания только потому, что все это может дерьмово закончиться.

Но если это закончится дерьмово, нам придется каждый день сталкиваться друг с другом, и кто знает, как мы справимся во второй раз? Как я с этим справлюсь?

Сделав глубокий вдох, Брок встал с дивана и подошел ко мне. Я настороженно наблюдала, пока он обходил столик и приближался. Но все равно упустила момент, когда он вскинул руки, чтобы обхватить мое лицо большими ладонями и запрокинуть голову.

– Мне совершенно не хочется уходить. – Он наклонился так, что наши губы разделяла лишь пара миллиметров. – Хочется подхватить тебя на руки, отнести в спальню, стянуть платье и вытряхнуть все сомнения из головы.

О боже.

– Но я все понимаю. Тебе нужно время, чтобы все обдумать и взвесить, – продолжил он. – И я дам тебе его. Хорошо?

– Хорошо, – прошептала я в ответ.

А что мне еще оставалось? Его губы почти задевали мои, и я могла думать только об этом.

Потом Брок поцеловал меня.

По-настоящему поцеловал.

Его рот прижался к моему, а губы обхватывали мои так, словно он пытался запомнить каждый изгиб. Ладони прижались к его груди. Брок слегка укусил меня. Я ахнула от удивления, и его язык быстро скользнул между приоткрытыми губами.

Вот это был поцелуй.

Горячий, страстный и чувственный. Его язык заскользил по моему, казалось, что он не целовал, а пожирал меня. Щетина на подбородке и мягкие губы опьяняли, они были словно шипы и атлас, и я невольно застонала от удовольствия.

– Черт, – отстранившись, тяжело вздохнул Брок. – Этот звук.

Я забыла, как говорить. Поэтому просто открыла глаза и ошеломленно посмотрела на него. Именно этот поцелуй я собиралась считать нашим первым. Да, отличная мысль.

Одно мгновение Брок смотрел на меня, а потом отпустил.

– Кажется, уйти отсюда – самое трудное, что приходилось делать в жизни, – пробормотал он. – Мечтай обо мне сегодня.

Он развернулся, вышел из квартиры и закрыл за собой дверь, а я осталась стоять посреди гостиной. Губы покалывало от поцелуя, а в теле бурлили неудовлетворенные желания.

Я хотела броситься за ним.

Даже сделала шаг… Но было страшно. Меня по-настоящему напугало то, что происходило. Я уже давно оставила надежды, что Брок заинтересуется мной, но это случилось. Вот только я понятия не имела, насколько сильно и серьезно. Наверное, он и сам не понимал. Но я хотела его… Сильнее, чем кого-то другого. Почти всю свою жизнь хотела его, но он не хотел меня.

До этого момента.

И теперь меня пугало осознание: если снова поддамся чувствам, буду любить его до конца своих дней. Если я влюблюсь в него снова, то никогда не буду счастлива с другим.

Глава 22

Мне с трудом удалось заснуть в субботу. Не могла отделаться от воспоминания, как Брок прижимал меня к стене своим накачанным телом. Разум не собирался отключаться.

Но в три часа ночи усталость взяла свое, правда, ненадолго. На рассвете я проснулась и встала с кровати, потревожив Рейджа. Выпив кружку кофе, я приняла душ и высушила волосы, а потом вывалила коту полную банку влажного корма в качестве извинения за ранний подъем.

Судя по тому, как быстро Рейдж засунул усатую морду в миску, он принял извинения. Я несколько секунд понаблюдала за ним, понимая, что он пропахнет рыбой или какой-то другой добавкой для кошачьего корма. Взяв с собой кружку кофе, я свернулась калачиком на диване и, стараясь не думать о Броке и о том, как вчера сидела у него на коленях, потянулась за телефоном. Несмотря на ранее время, мама уже не спала.

Она ответила на втором гудке и сразу же подумала, что что-то случилось.

– Все в порядке?

– Да. – И почти не соврала. – Знаю, еще рано… Вчера вечером разговаривала с Броком.

Я сделала глоток кофе.

– Ну-у, – через несколько секунд протянула она, – полагаю, вы теперь часто разговариваете, милая.

Опустив кружку, я закатила глаза.

– Мама, он признался, что ты рассказывала ему обо мне все эти годы.

– Не так уж много я ему рассказывала, – беспечно ответила она. – Не надо преувеличивать.

– И это все, что ты можешь сказать? – Поняв, что потребуется больше кофеина для этого разговора, я решила налить себе еще чашку. – Почему ты ничего не сообщила мне? Да, он признался, что просил не делать этого, но почему ты послушалась?

– Я решила, не стоит этого делать, – ответила она.

– Почему? Может, ты думала, что, если расскажешь, я снова помешаюсь на нем?

– Помешаешься? Подожди секунду, милая. Отец идет сюда, а ему не стоит слышать этот разговор, – сказала она.

Приподняв бровь, я сделала еще один глоток кофе. Скорее всего, мама отправилась на застекленную террасу, заставленную разными растениями. У нее прекрасно получалось выращивать их, а вот у меня они всегда умирали.