Внутренний мир - [2]

САША. Ну, чего, полегче?

ДЕД. Кажись, отпускает.

САША. Может, пойдешь, ляжешь?

ДЕД. Не, я с тобой посижу, можно?

САША. Сиди.

ДЕД (садится на пол). Ух и прижало, будто клещами.

САША. Тебе надо в больницу ложиться. Ты когда у врача последний раз был?

ДЕД. Был… Да что толку? Все говорит, сливай воду Николай Андреич – откушал ты свое, постись теперь. А что за жизнь без жирного? Я ведь как любил? Борща такого, чтобы сверху сало плавало – копченое и обычное, копченое для запаха конечно. Потом студня, его как торт режешь и в рот… Пять лет такое не кушаю, а хочется, аж каждую ночь снится. Вот думаю на майские рискну…

САША. Наверное, не стоит.

ДЕД. Саш…

САША. Чего?

ДЕД. Саш, ты это… нарисуй мой желудок, а?

САША. Не понял.

ДЕД. Мой желудок нарисуй…

САША. Зачем?

ДЕД. Я у себя повешу.

САША (заинтересовано). И как мне его рисовать?

ДЕД. Пещера. Темно. Костер посредине, вокруг люди сидят. Все.

САША. Хм…

ДЕД. Я понимаю это непросто.

САША. Что здесь непростого?

ДЕД. Ты это… проникнуться должен.

САША (скрывая улыбку). Чем?

ДЕД. Не чем, а куда. В мой желудок проникнуть надо.

Саша начинает смеяться, дед обиженно отворачивается.

ДЕД. Я тебя часто о чем-нибудь прошу?

САША. Дед, нормально все, нарисую твой желудок. Я прямо картину уже вижу – «Желудок моего деда». А что? Неплохо может получиться, все на жопу сядут.

ДЕД. Ее никому показывать нельзя.

САША. Почему?

ДЕД. Это мой внутренний мир.

САША (смеется). Хорошо. Прямо сегодня рисовать начну. Размер, какой?

ДЕД. Два на два. Квадратная вобщем.

САША. Хорошо.

ДЕД. И рамку светлую, дубовую.

САША. Сделаем.

Дед встает, взволнованно ходит по комнате.

ДЕД. За сколько сделаешь?

САША. Завтра вечером будет готово.

ДЕД. А может сегодня?

САША. К чему такая спешка?

ДЕД (пристально смотрит на него). Недолго мне осталось… Еще год, полтора и все. Вот и хочу, что бы картина у меня повисела.

САША. Дед, ты еще меня переживешь.

ДЕД. Не говори глупости. Я лучше знаю… И все время чувствую.

САША. Что чувствуешь?

ДЕД. Смерть свою. Вот осторожно посмотри на мою тень.

САША (смотрит на тень деда). Ну…

ДЕД. Хуи гну. Видишь, она дрожит?

САША. Не вижу.

ДЕД. Смотри внимательно, вот я сейчас подыму ногу. (Медленно поднимает правую ногу) Видишь, тень опаздывает? Видишь?

САША. Нет. Ты поднял, и тень подняла.

ДЕД (досадливо). А… Сейчас я опущу ногу и подыму другую. (Опускает ногу и поднимает другую) Теперь замечаешь?

САША (примирительно). Ну есть что-то…

ДЕД (довольно). Вот то-то что и есть. Всегда, когда человеку мало жить остается, тень его дрожит и от хозяина отстает. Это смерть на человеке курсор ставит, перед тем как стереть его.

САША. Откуда ты про это знаешь?

ДЕД. Я много чего такого знаю. Чай не просто жизнь прожил. Простой человек от стола к унитазу дорожку протаптывает, а знающий по пути зарубки делает да знаки оставляет.

САША. Выходит ты человек знающий?

ДЕД. Ну, ебтыть.

САША. Хорошо, скажи тогда, почему себя вылечить не можешь?

ДЕД. Это не главное.

САША. А что главное?

ДЕД. Главное, это темную энергию от себя гнать, а светлую притягивать. И два раза в неделю клизму горячую – это обязательно, иначе сила к другому уйдет…

САША. Другие это кто? Тоже знающие?

ДЕД. Ну да…

САША. Дед, а как ты знающим то стал?

ДЕД. Аккурат во время войны. Под Смоленском из окружения выходили, друг у меня был – Петя Зимин, он из Еревана родом, а сам русский. Весь день по лесу мотались, ночью веток еловых нарубили, попадали на них. Лежу, смотрю на звезды и думаю: «Останусь живой или нет?» А звезд много, словно гниды по бушлату ползают. И особенно мне одна звездочка запала, сама желтенькая такая и подмигивает мне, словно девчоночка и будто утешает: «Ничего, Коля, все хорошо будет, живой останешься и фашиста раком поставишь». Я чего-то разулыбался, духом воспрял и мысленно так говорю: «Спасибо тебе звездочка!» А Петя он рядом лежал и вслух говорит: «Пожалуйста»…

САША. Этот Петя тоже знающий был?

ДЕД. Нет, просто хороший телепат. За неделю научил меня мысли читать. Потом другие учителя были…

САША. Погоди-погоди, ты умеешь читать мысли?

ДЕД. Умею. Ну не быстро, а так по слогам.

САША. Ну, скажи, о чем я думаю?

Дед скептически смотрит на Сашу.

ДЕД. Сейчас не получится.

САША. Почему?

ДЕД. У меня фаза слабая. До завтрака.

САША. Ну ладно, потом покажешь. У кого ты еще учился?

ДЕД. Потом Федор Иванович Крюковцов был. Мы вместе на заводе работали, он бухгалтером был, сквозь стены видел. У него за стенкой молодожены жили, так он все время яростный ходил. Дальше меня дядя Витя учил, у него способность была во сне путешествовать,… Но он необразованный был, поэтому кроме Витебска нигде и не был. А так все знал, какие там цены на рынке, что в кино идет…

САША. Может, меня научишь?

ДЕД. Да пришло уже время ученика искать.

САША. Меня возьми – я страсть, какой бедовый.

ДЕД. У тебя одна особенность должна быть. Ты себя любить не должен.

САША. Самолюбием не страдаю.

ДЕД. А это мы сейчас проверим. Ну-ка встань передо мной.

Саша выходит из-за мольберта и встает перед дедом.

ДЕД. Повторяй за мной. Я никчемный человечишко.

САША. Я никчемный человечишко.

ДЕД. Мне тридцать лет, а все бестолочь.

САША. Мне тридцать лет, а все бестолочь.

ДЕД. Ни семьи, ни работы нормальной.