Внутренние война и мир - [16]

По существу, заявляющий свои права на человека относится к нему как к предмету, а не как к личности. Тогда жена становится «моей» в том же смысле, что и дом является моим. Естественным образом там, где появляются отношения собственности, нет места для любви. Из собственности рождается лишь конфликт.

А значит, в этом мире до тех пор, пока мужья и жены, отцы и сыновья заявляют свои права друг на друга, между людьми может быть лишь противостояние — и никогда дружба. Утверждение таких собственнических отношений становится причиной разрушения дружбы. Притязания на право собственности искажает все вокруг; весь мир наполняется жестокостью.

Притязания на собственность порождают только ненависть; а там. где есть ненависть, немедленно возникает насилие. Именно поэтому все отношения наполняются жестокостью. Наши семьи строятся на отношениях насилия.

Поэтому Арджуна не стал противником насилия после того, как осознал, что с ним станет, если все его люди погибнут, и увидел тщету победы, — когда царство и все, что с ним связано, дается в обмен на жизнь близких людей.

Если бы Арджуна выступил против насилия, Кришна благословил бы его и попросил покинуть поле боя. Этим бы вся история и закончилась. Но поскольку Арджуна прибегает к словам «я» и «мои», Кришна понимает, что Арджуна жестокий человек, и весь его протест против насилия не более чем подделка.

Если кто-либо использует слово «я» и при этом выступает против насилия, знайте, что его протест — подделка. Цветы отказа от насилия и жестокости никогда не распускаются на почве «я» и «моего». «Мое» никогда не ляжет в основу жизни без насилия.

Ошо!

Арджуна вышел на поле битвы, увидел своих родственников, наставников и друзей, и его сердце наполнилось грустью. Он испытал боль... его разум был жесток. В то же время на поле битвы присутствовали Дурйодхана. Юдхиштхира, Дроначарья и многие другие воины, родственники и друзья которых были во враждебном стане, и чей разум был наполнен жестокостью и чувством собственности. Так почему же только Арджуна погрузился в состояние страдания?

Все это так. Дурйодхана и другие воины, конечно же, присутствовали на поле битвы — но почему же в таком случае они не испытывали мук? Эти люди также были привязаны к «своему», полны жестокости, но они не погружались в состояние страдания.

Для этого была причина. Жестокость может быть слепой и безрассудной; чувство собственности также бывает слепым и безрассудным. Но случается, что у жестокости есть глаза и ум, то же самое можно сказать и о чувстве собственности.

Как я уже говорил утром, трудности Арджуны были вызваны вовсе не безрассудством. Он был мыслящим человеком. Мышление ставит человека перед дилеммой, и именно мышление поставило перед дилеммой Арджуну. Дурйодхана также способен оценивать ситуацию, но жестокость ослепляет его. Он не осознает, что насилие уничтожит всех тех людей, без которых победа потеряет смысл. В своей слепоте Дурйодхана не может этого увидеть.

Арджуна не настолько слеп. И в этом состоит его отличительная особенность, уникальность среди людей, собравшихся для битвы. И хотя у Арджуны и Дурйодханы одинаковые подготовка и воспитание, Арджуна мыслит иначе. Его ум способен сомневаться и анализировать. Арджуна колеблется, он спрашивает, ставит свои вопросы. Он владеет фундаментальными инструментами вопрошания.

Наши величайшие вопросы вовсе не связаны с миром и вселенной. Вопросы о том, кто создал мир, есть ли Бог, не относятся к их числу. Наши главнейшие вопросы рождаются во внутреннем конфликте, в рамках нашей ментальной дилеммы. Но для того чтобы распознать конфликты и дилеммы в собственном сознании, необходимы размышление, рефлексия и созерцание.

Арджуна способен мыслить, он понимает, что готовящееся насилие убьет всех тех людей, жизнь которых оправдывает само насилие. Арджуна не слеп, и в этом состоит одновременно его благословение и его несчастье.

Будет хорошо, если вы поймете эту мысль.

Арджуна не слеп: в этом его беда. У Дурйодханы нет причин для волнения — война является его главной страстью. Для Арджуны война стала кризисом и несчастьем, но в то же время в этом — его благословение. Он может перешагнуть через свой кризис и выйти на стадию безмыслия. Если Арджуна переступит через кризис, то достигнет состояния капитуляции перед миром. Если он преодолеет кризис, то погрузится в состояние отрицания собственнического желания. Но если Арджуна не сможет справиться с кризисом, то война, конечно же, станет для него ужасным переживанием и превратит его в шизофреника. В таком случае он либо убежит с поля битвы, либо будет сражаться вполовину своей силы и неизбежно потерпит поражение.

Сражаясь без желания, вы обрекаете себя на поражение в битве. Если человека вынудили воевать, то половина его ума стремится бежать, тогда как другая половина вовлечена в сражение. Когда воин изнутри разрывается на две части, он неизбежно проиграет бой. В такой ситуации Дурйодхана обязательно победит благодаря целостности своего ума. И хотя Дурйодхана падает в пропасть, он делает это без колебаний; и хотя он идет во тьму, его сознание не разделено.