Внутренние дела - [56]

— Ты заплатишь за это.

Но почему я?

Мужчина начал говорить, всхлипывая:

— Почему я? Ну почему я? Почему яяяяя?

Это был мэр, Сидни Лайонс.

— Почему, почему, почему я?

Но почему я?

Глава двадцать седьмая

Ненавистное всем людям солнце поднималось на горизонте. Раскаленный жар заливал крыши домов Гарлема, убивая все живое. Каллен опустил солнцезащитный козырек на ветровом стекле «сааба», чтобы не видеть этот ужас.

— Хочешь булочку? — спросил Циммерман. Обычно он не разрешал есть в машине, но сейчас время было особенное.

— Я просто попью кофе, — он сорвал крышечку со стаканчика с кофе и не знал, куда ее бросить. Пепельницы «сааба» хранили девственную чистоту; обочина Морнингсайд-Драйв изобиловала мусором. Он сунул крышечку в карман своего пиджака. Иначе его в эту машину больше бы не пустили.

Циммерман, разрезав пластмассовым ножом упаковку, достал булочку и размазал по ней масло. Он положил булочку на щиток, вскрыл свой кофе и бросил крышечку в упаковку из-под булочки.

Каллен вынул свою крышечку из кармана пиджака и бросил ее в ту же упаковку.

Циммерман поднял свой стаканчик:

— За Кейта.

— За Кейта.

Они в задумчивости потягивали кофе.

— За Дебору Дин, — сказал Каллен.

— За Дебору Дин.

Своим ножом Циммерман отрезал кусок булочки и протянул его Каллену.

— Хочешь?

— Ладно, давай. Спасибо, — Каллен взял кусочек и подождал, пока Циммерман отрезал себе такой же.

Они ели.

Пили кофе.

— У меня есть новости, — сказал Циммерман.

Каллен старался вспомнить: говорил ли уже Циммерману о том, что Клэр Лангуа побрила голову наголо.

— Я просто не успел рассказать тебе об этом из-за всяких дел. Я работал в аптеке. Вчера вечером между семью и семью тридцатью там появляется… Кто бы ты думал? К счастью, меня не было за прилавком, а то она испугалась бы.

Скажи мне, Нейл.

— Кто же она?

— Мейбл Паркер.

— Не может быть.

— Таубман говорит, что именно она звонила по телефону во время грозы. Он уверен в этом.

— А кто такой Таубман? Ах да, аптекарь. Она не может быть этой женщиной.

— Но почему?

— Мы сказали ей, что у нас есть описание внешности звонившей, мы сказали ей, что собираемся вести наблюдение за аптекой. Разве не так?

— Мы много чего рассказали ей. Мы же думали, что она честный человек.

— Боже!

Циммерман отрезал от булочки еще два кусочка и протянул один из них Каллену.

— Я следовал за ней до дома номер 116 по Семьдесят первой улице. Это шестиэтажное здание, находящееся напротив дома номер 119. Она не живет там. Место ее жительства — Йорк-авеню. Но она приходит в дом 116 два-три раза в неделю — так сказал мне привратник, — иногда по выходным, обычно вечером в воскресенье. У нее есть ключи от квартиры номер 5. Чуть позже туда приходит пожилой мужик. Они остаются там часа три-четыре, после чего мужик уходит. Через некоторое время уходит и она. Иногда она, правда, ночует там, но это случается нечасто. Эту квартиру снимает — не падай в обморок — Норман Левитт.

Каллен покачал головой.

— Я не знаю… Тот самый Норман?

— Да.

— Муж Ли Левитт?

— Да, муж Ли Левитт.

— Муж окружного прокурора Ли Левитт.

— Других Ли Левитт я не знаю.

— Они ведь не в разводе, не так ли?

— Не слышал о таком. Но я ведь не вращаюсь в прокурорских кругах и не поддерживаю близких отношений с банкирами.

— Он работает в арбитражном суде, — сказал Каллен. — Итак, он снимает эту квартиру. А мы еще спрашивали Мейбл о том, кто в прокуратуре мог видеть женщину, выходящую из дома номер 119, — он засмеялся.

Циммерман тоже засмеялся:

— Да, мы спрашивали ее об этом.

— Господи! О чем еще мы ее спрашивали? Что еще мы ей говорили?

— Мы говорили ей о следах, оставленных на клумбе.

— Это не столь важно, так как она видела, кто оставил эти следы.

— Мы говорили, что в участок звонила женщина, которая пользовалась телефонным автоматом.

— Это неважно, так как она и есть эта женщина.

— Мы говорили ей, что Таубман узнал в звонившей свою постоянную клиентку, покупавшую в аптеке презервативы.

— Презервативы, — Каллен опять засмеялся.

— В чем дело?

Каллен не мог остановиться.

— В чем дело, черт возьми?

Каллен немного успокоился:

— Она не боится СПИДа.

— Что?

— Она не боится СПИДа, так нам сказала Мейбл.

— На что ты намекаешь, Джо?

— Признайся, Нейл, что считал ее порочной.

— Ну и что?

— Ничего. Она была порочной. Она — порочна. Я просто немного сбит с толку, вот и все.

Циммерман не счел себя вправе читать наставления.

— О чем еще мы говорили с Мейбл? — спросил Каллен.

— Я не помню.

Каллен вздохнул:

— А я помню. Мы сказали ей о том, что у Энн есть источник, сообщивший ей о поджоге здания «Ралей».

— Ты сказал ей об этом, — напомнил Циммерман.

Каллен не обратил на этот выпад никакого внимания.

— Что-то еще?

— Я не помню.

— Нейл, извини меня за смех, ладно? Не принимай это слишком близко к сердцу. Я не в себе. Не помню: говорил ли я тебе о Клэр Лангуа?

— О том, что она побрила голову?

— А, так я говорил тебе об этом. Слишком много всяких событий. Вера сказала мне, что Клэр пользовалась черным ходом и лазом в заборе.

— И ты считаешь, что она и есть та женщина, которую видела Мейбл?

— Хотел бы я знать больше о делах Чарльза Стори, — сказал Каллен.

— О чем, например?

— О том, например, кого он трахал. Я не слышал никаких сплетен на этот счет. Но я и не слушаю сплетни. А ты слышал какие-нибудь сплетни о нем?