Внук Персея. Сын хромого Алкея - [80]
Перед псом стояло его личное противоречие.
Бассарида тоже замерла, принюхиваясь. Раздувая ноздри, втянула кисловатый, едва уловимый запах хищной меди. Запах был незнаком Алепо, более того, он был чужд Тевмесской лисице по самой природе своей, и в нем крылась опасность. Настоящая опасность. Алепо попятилась, не сводя взгляда с собаки. Капюшон сполз на лицо бассариды, превращая девичьи черты в оскаленную морду. Лиса припала к земле, стремительно окутываясь, обрастая рыжим мехом; языком пламени полыхнул хвост, разбросав вокруг жгучие искры…
— Взять, Лайлап! Взять!
Кефал выкрикнул приказ за миг до того, как пес сорвался с места. Если изменило копье — хотя бы спустить пса. Бросился бы Лайлап на Алепо без приказа хозяина? Теперь этого уже никто не узнает. Охристая вспышка — лисий хвост исчез в зыбком разломе. Высверк полированной меди — собачье тело стрелой ударило вдогон. Мир дрогнул, подернулся рябью; застыл в ожидании. Амфитрион шумно выдохнул, а вдохнуть не успел. Лопнуло пространство на дальнем конце луга, из трещины выметнулась огненная воля, дитя Диониса Освобождающего, и следом, роняя слюну на цепочку гаснущих искр — медная смерть, выкованная Гефестом Хромым.
Далеко, в Тиринфе, вздрогнул на ложе другой, смертный хромец — не вставая, зажмурившись, Алкей Персеид трясся всем телом, будто гнался за неуловимой лисой. На лице Алкея застыла каменная улыбка бойца, вступившего в последний бой.
Мелькнули. Исчезли.
Лишь дымится на лугу черная проплешина.
И началось — быстрее, быстрее… Горящие росчерки не успевали гаснуть, пересекая друг друга, возникая из ниоткуда и исчезая в никуда. Сотни металлических псов преследовали тысячи огненных лис, сливаясь в единое целое, в дождь медных стрел с наконечниками из слепящего пламени. Стрелы-иглы прошивали мир насквозь пылающими стежками. Еще чуть-чуть — и пожар сошьет заново все мироздание, изъязвленное дырами, от мрачных глубин Аида до заснеженной вершины Олимпа, от бездн Тартара до свода небес!
И вдруг — прекратилось.
Воздух дрожал от напряжения, загустев студнем. Мушками в янтаре, Лайлап и Тевмесская лисица замерли в бесконечной погоне. Две трещины раскололи янтарь. Из первой выметнулся и увяз медный пес. Во вторую стремилась, и никак не могла ускользнуть лиса. От разломов змеились другие, мелкие трещинки. Их сеть ползла по обгорелой земле, по камням и деревьям. Ломкими черными нитями они тянулись в небо. Трескались основы, фундамент бытия. Всеразрушающий меч и непробиваемая броня — двум чудесам, двум чудовищам не было места под одними небесами, на одной земле. Миру не хватало прочности, мир грозил осыпаться черепками перекаленной амфоры, забытой в печи нерадивым гончаром. Умолкли птицы, боясь взлететь с ветвей. Кони стригли ушами, разучившись ржать. Дыхание встало комом в глотках людей. И в мертвой тишине, пролитой на землю, срывающийся шепот Кефала прозвучал раскатом грома:
— О боги! Сжальтесь…
Боги услышали.
Из лисьего разлома выступил гибкий, женственный юноша. Тряхнул золотыми кудрями, нахмурил брови, делаясь старше. Оброс густой, всклокоченной бородой; кудри превратились в космы, битые сединой. Сверкнули очи из-под кустистых бровей. Взлетел над головой тирс, увитый плющом. Впервые после восшествия на Олимп новый бог, Дионис Косматый, принял свой грозный облик.
Луговину затопил резкий запах молодого вина.
Из песьего разлома выбрался, морщась и припадая на обе ноги, коренастый бородач в кожаном фартуке кузнеца. Могучие плечи, руки молотобойца, в глазах — отсветы подземных горнов. Грудь поросла жестким, курчавым волосом. Громадный молот казался пушинкой в лапах гостя. Давно Гефест Злопамятный не выходил на поверхность земли, и земля содрогалась от тяжести своего правнука.
Вонь гари выжгла хмельной дух.
Тирс и молот воздвиглись двумя армиями, готовыми сойтись в сражении. Каждый из богов дал слово, создавая чудо. А слово бога — крепче адаманта. Значит, надо отстаивать сотворенное тобой. Бороться за свою правду, платить за нее любую цену, вплоть до последней, разорительной. Потому что кто бы ни победил — слово одного из Олимпийцев окажется пустым звуком.
Плющ на тирсе Вакха зашевелился, шипя по-змеиному. Молот Гефеста раскалился докрасна, излучая багровое сияние. Боги медлили начать битву. Задрав головы, оба смотрели вверх, в небеса — стремительно темнеющие, до краев налитые зловещим свинцом. Еще мгновение назад в небе не было ни облачка. Сейчас же тучи наползали со всех сторон, клубились драконьей свадьбой, сверкали зарницами молний. Сердито заворчал гром, и в ослепительной сине-белой вспышке проступил гневный лик — сила над силой, власть над властью.
Зевс-Громовержец явился вразумить сыновей.
Удар молнии потряс землю, заглушив дикое ржание лошадей. Амфитрион ослеп и оглох. Уверенный, что мир рушится в Тартар, он вцепился в вожжи, удерживая на месте обезумевших коней. Он не видел, как охрана упала ниц, не знал, что вторая упряжка понесла, возница растерялся, обезумев от страха, но Тритон так заорал и рванул на себя вожжи, что остановил повозку… Все это он узнал позже, когда вернулись слух и зрение, и выяснилось главное: мир уцелел.
В Японии царит Эпоха Воюющих Провинций. Все сражаются со всеми, горят крепости и монастыри, вороны пируют на полях боев. Монах-воин Кэннё, настоятель обители Хонган-дзи, не может больше видеть этот ужас. Он просит будду Амиду сделать что-нибудь, что прекратило бы кровопролитие, и милосердный будда является монаху. Дар будды изменит всю дальнейшую историю окрестных земель, превратив Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Вскоре правительство Чистой Земли учредит службу Карпа-и-Дракона, в обязанности которой войдут разбирательства по особым делам, связанным с даром будды.
Кто не слышал о знаменитом монастыре Шаолинь, колыбели воинских искусств? Сам император благоволит к бритоголовым монахам – воинам в шафрановых рясах, чьи руки с выжженными на них изображениями тигра и дракона неотвратимо творят политику Поднебесной империи. Но странные вещи случаются иногда в этом суетном мире Желтой пыли…Китай XV века предстает в книге ярким, живым и предельно реалистичным. Умело сочетая традиции плутовской новеллы с приемами современной прозы, тонкую иронию и высокую трагедию, динамичный сюжет в духе «Путешествия на Запад» – с оригинальными философскими идеями, авторы добиваются того, что вращение Колеса Кармы предстает перед читателем в абсолютно новом свете.
Закон будды Амиды превратил Страну Восходящего Солнца в Чистую Землю. Отныне убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден – самурай из Акаямы, дознаватель службы Карпа-и-Дракона – расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений, уже известных читателю по роману «Карп и дракон». Но даже смерть не может укротить человека, чья душа горит в огне страстей. И теперь уже не карп поднимается по водопаду, становясь драконом, а дракон спускается с небес, чтобы стать карпом.
Силы Света и силы Тьмы еще не завершили своего многовекового противостояния.Лунный Червь еще не проглотил солнце. Орды кочевников еще не атаковали хрустальные города Междумирья. Еще не повержен Черный Владыка. Еще живы все участники последнего похода против Зла — благородные рыцари и светлые эльфы, могущественные волшебники и неустрашимые кентавры, отважные гномы и мудрые грифоны. Решающая битва еще не началась…Ведущие писатели, работающие в жанре фэнтези, в своих новых про — изведениях открывают перед читателем масштабную картину непрекращающейся магической борьбы Добра и Зла — как в причудливых иномирьях, так и в привычной для нас повседневности.
Миф о подвигах Геракла известен всем с малолетства. Но не все знают, что на юном Геракле пересеклись интересы Олимпийской Семьи, свергнутых в Тартар титанов, таинственных Павших, а также многих людей - в результате чего будущий герой и его брат Ификл с детства стали заложниками чужих интриг. И уже, конечно, никто не слышал о зловещих приступах безумия, которым подвержен Великий Геракл, об алтарях Одержимых Тартаром, на которых дымится кровь человеческих жертв, и о смертельно опасной тайне, которую земной отец Геракла Амфитрион, внук Персея, вынужден хранить до самой смерти и даже после нее.Содержание:Андрей Валентинов.
Закон будды Амиды гласит: убийца жертвует свое тело убитому, а сам спускается в ад. Торюмон Рэйден, самурай из службы Карпа-и-Дракона, расследует случаи насильственных смертей и чудесных воскрешений. Но люди, чья душа горит в огне страстей, порой утрачивают облик людей. Мертвые докучают живым, в горной глуши скрываются опасные существа, а на острове Девяти Смертей происходят события, требующие внимания всемогущей инспекции тайного надзора. Никого нельзя убивать. Но может, кого-то все-таки можно? Вторую книгу романа «Дракон и карп» составили «Повесть о голодном сыне и сытой матери», «Повесть о несчастном отшельнике и живом мертвеце» и «Повесть о потерянной голове».
Эта история берет начало меж восьмой и девятой горой. Она о несостоявшемся юном ученом по имени Мэн Хао, которого заставили вступить в Секту Бессмертных Практиков. Мир Культивации, где сильный поедает слабого, где господствует закон джунглей. Мэн Хао должен приспособиться к новому миру или погибнуть. Однако он не забыл идеи даосизма и конфуцианства на которых был воспитан. Это вкупе с твердым характером открывает для него путь истинного героя. Что же значит «Запечатать Небеса?» Ответ на это вы можете получить только вместе с Мэн Хао!
Явление, изменившее мир... Происшествие, после которого люди начали обнаруживать в себе невероятные способности. Порой это были увеличившиеся физические характеристики, в некоторых случаях появлялись навыки контроля над стихией или иным видом энергии. Но общее в новообретенных силах было то, что они выражали истинную сущность человека, скрытую глубоко внутри. Однако, помимо индивидуалистов, способных обрести неповторимые навыки, «Пробуждались» так же и те, кто отождествлял свое «Я» с суррогатными вселенными.
Тайна мира чудовищ раскрыта... Тень, которая все это время мешала Игорю и его друзьям объективно смотреть на планетарные феномены, наконец, расстворилась в лучах истины. Но что они увидели?... Шанс на спасение? Способ сохранения жизни на Земле? Скорее бездонную пропасть, распростершую свои объятия перед невежественными глупцами. Вот только отступать назад уже слишком поздно... Подведенные древней волей к самому краю обрыва, друзья вынуждены сделать, возможно последний, но в то же время - единственно верный выбор, шагнув навстречу неизбежному концу.
Третья часть приключений Калара из Гарамона Рыцари Бретонии почитаются за свое воинское искусство, отвагу и славу, стяжаемую ими в битвах против зла. Проявив себя во множестве сражений при защите своей родины, Калар из Гарамона приносит Владычице клятву Рыцаря В Поиске, приняв обет искать и истреблять силы Хаоса. Ему предстоит сразиться с множеством страшных врагов, что подвергнет суровому испытанию не только его храбрость и воинское мастерство, но и прочность клятв Владычице.
Уважаемые читатели, искренне надеемся, что книга «Legion Z» Ингмар Миваки окажется не похожей ни на одну из уже прочитанных Вами в данном жанре. При помощи ускользающих намеков, предположений, неоконченных фраз, чувствуется стремление подвести читателя к финалу, чтобы он был естественным, желанным. Удивительно, что автор не делает никаких выводов, он радуется и огорчается, веселится и грустит, загорается и остывает вместе со своими героями. Яркие пейзажи, необъятные горизонты и насыщенные цвета — все это усиливает глубину восприятия и будоражит воображение.
Приквел к "Вееру миров". Для тех, кто хочет знать, что было пятьсот лет назад.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Я, Одиссей, сын Лаэрта-Садовника и Антиклеи, лучшей из матерей. Одиссей, внук Автолика Гермесида, по сей день щедро осыпанного хвалой и хулой, и Аркесия-островитянина, забытого едва ли не сразу после его смерти. Правнук молнии и кадуцея. Сокрушитель крепкостенной Трои, убийца дерзких женихов. Муж, преисполненный козней различных и мудрых советов. Скиталец Одиссей. Герой Одиссей. Хитрец Одиссей. Я! я… Вон их сколько, этих «я». И все хотят вернуться. Возвратившись для других, теперь они хотят вернуться по-настоящему: для себя.
Юный герой Персей убил чудовище Горгону Медузу. Об этом подвиге знают все. Но мало кто знает, как через тридцать лет великий Персей вступил в войну с Дионисом, желая остановить победное шествие бога по Арголиде. Двое сыновей Зевса сошлись в битве не на жизнь, а на смерть. Лилась кровь, буйствовали вакханки, мужчины брались за копья. Прошлое выворачивалось наизнанку, а будущее грозило молниями. Внуку Персея, мальчику Амфитриону, выпала суровая доля — быть рядом с дедом в его войне.Новый роман Г. Л. Олди — третий роман знаменитого «Ахейского цикла», к которому авторы шли десять лет, — повествует о событиях, предшествующих книгам «Герой должен быть один» и «Одиссей, сын Лаэрта».
Я, Одиссей, сын Лаэрта-Садовника и Антиклеи, лучшей из матерей. Внук Автолика Гермесида, по сей день щедро осыпанного хвалой и хулой, — и Аркесия-островитянина, забытого едва ли не сразу после его смерти. Правнук молнии и кадуцея. Владыка Итаки, груды соленого камня на самых задворках Ионического моря. Муж заплаканной женщины, что спит сейчас в тишине за спиной; отец младенца, ворочающегося в колыбели. Герой Одиссей. Хитрец Одиссей. Я! я… Вон их сколько, этих «я». И все хотят вернуться. Еще никуда не уехав, они уже хотят вернуться.