Внучка императора - [20]
Прости за то, что не заморозила, или прости за то, что умру не так, как она замыслила? Вспомнился стишок-ужастик из детства:
«Бабушка внучку из школы ждала,
Цианистый калий в ступке толкла…»
И всё же жаль дуру. Тысячу лет жить в ненависти — вот где ужас-то! Не мне судить драконов с их законами, но могла же Лир'рия найти для себя какое-то увлекательное занятие. Организовала бы общество по защите нимов, к примеру. А то сожрут всех бедных птичек.
— Вот и я, леди. Попрощались?, — радостно возвестил вернувшийся маг. — Вы сами пойдёте или мне вас в стазис ввести?
— Сама пойду!, — вздёрнула я подбородок не хуже императрицы. — Русские не сдаются.
— Что?, — опешил злодей.
— Ничего! Развязывай и показывай, где Зверь.
Когда путы спали, я едва смогла встать. Тело от долгого неподвижного сидения затекло и не слушалось. Элегантной походкой робота Вертера я не спеша пошла в указанную сторону, по пути разминая ноги, но меня остановил крик несостоявшейся бабушки:
— Ты простила меня?!
С трудом повернулась к ней всем телом и ответила:
— Господь простит, и я прощаю.
Глава 13.
Маг оказался любопытным:
— За что она у вас прощения просила?
— За то, что шипучее не допили. Долго еще?
— Торопитесь, что ли?
— Нет. Я люблю жизнь, но трудно ходить по вашему стеклянному полу. Не мог другой материал для отделки выбрать?
— Это не стекло, а оплавленные магией скальные породы. Прадед тут всё устроил, выжигая проходы, а переделывать смысла не вижу. Сам недавно здесь… и, кажется, ненадолго, — задумчиво закончил он.
— Значит, это не вы всё устроили? Ловушку, подземелья эти?
— Конечно нет. Эту цитадель мести заложил прадед моего прадеда. Он что-то с драконами не поделил и поклялся, что или он сам, или его потомки изгонят соперников из этого мира. С тех пор одного из рода отправляют сюда. Кормить Зверя, организовывать заговоры и покушения и поддерживать работоспособность артефактов.
— Значит, вендетта. А причина?
— Уже никто и не помнит, — усмехнулся маг, — но магическая клятва обязывает.
— Бред же! Неужели никак нельзя снять эту клятву? Да и не клятва это вовсе, а проклятие!
— Вот женюсь на императрице, стану драконом и сниму.
— Сам придумал или подсказал кто такой экзотический способ самоубийства? За императора драконы вас, сударь, порвут на молекулы, а потом распылят на атомы.
— Ну-ну… Пришли, — он приложил руку к какой-то пластине на стене.
Часть стены отодвинулась, открывая узкий проход, и из темноты, как ни странно, пахнуло не вонючим ароматом хлева, в котором живет крупное животное, а свежим воздухом.
— Ничего личного, леди, но сегодня, занимаясь охотой на вас, я не успел ничего добыть для Зверя. А кормить положено по расписанию, — толкнув меня вперед, на прощание сказал провожатый.
Дверь за спиной с тихим шуршанием закрылась, и я осталась в полной темноте, только раздражающий однотонный писк нарушал тишину. Похоже, что у Зверя, как у собак Павлова, условный рефлекс выработали: есть звук — будет и пища.
Я старалась отвлечься пространными размышлениями, чтобы не очень сильно дрожать от страха. Легко было бодриться рядом с императрицей и магом, а здесь, в одиночестве, в полной темноте, весь кураж мгновенно испарился. Чтобы немного взбодриться, я попыталась сплести заклятие света. И у меня получилось! Значит, моё ведовство работает. Вот только чем оно мне поможет? Могу бросаться в Зверя шарами освещения с целью ослепить его. Какие еще знания ведьмовские у меня есть? Память подбрасывала зеркальное заклятие, рецепты зельеварения, превращения мужчин в тильсов (вот же напасть!). Но ничего смертоносного и разрушительного я вспомнить не смогла.
«Жаль, что книги со мной нет. Может, там нашла бы какой-то убийственный или спасительный рецептик», — вздохнула я, опускаясь на пол, и почувствовала, как тяжёлый древний фолиант лег на мои колени.
Я с благодарностью прижала гримуар к сердцу:
«Давай, родной, покажи, чем Зверя победить сможем».
Страницы зашуршали и раскрылись на разделе целительства.
«Спасибо, конечно, но вряд ли это мне поможет. После поедания восстанавливать будет нечего».
Из прохода послышалось шуршание, тяжелые вздохи, больше похожие на стоны, и царапающие звуки. Кажется, Зверь шёл на ужин. Поднялась на трясущиеся, подгибающиеся в коленях ноги, прижалась спиной, по которой струился холодный пот ужаса, к закрытой двери. Чтобы лучше осветить пространство, добавила в сияющий шар немного энергии, подняла его повыше и стала ждать. Животное продвигалось издевательски медленно и даже как-то неохотно. Хоть навстречу беги, чтобы всё это скорее закончилось!
Наконец-то из тоннеля высунулась морда, покрытая мелкими чешуйками. Удивила странная окраска чудовища: ярко-салатового цвета в центре, плавно перетекающая в голубовато-бирюзовую на веках и нижней челюсти. Две передние мощные лапы, которые показались из прохода, тоже имели яркую расцветку. Поднимаясь к шее, чешуя меняла цвет с темно-синего на когтях до бирюзового и темно-салатового ближе к морде.
Ярко, красиво, непрактично.
Обычно животные окрашены в покровительственные цвета окружающего их мира, а этот вон какой яркий. Хотя я же ничего не знаю о его среде обитания. Может, там, где он обитает, всё такое изумрудное.
Когда говорят, что очнувшись в незнакомом месте, думаешь, что это сон, не верьте. Это как надо не знать себя, свое тело, свою жизнь, чтобы не понять, что ты не в собственной кровати и даже не в собственной квартире? Тельце новое мне досталось — обнять и плакать. Отроковица лет двенадцати: худа, смугла и вдобавок нема. Ни спросить, ни попросить, ни спеть жалостливо не смогу. Еще и нага, как Ева в раю. И что мне делать, как жить? Но выбора нет. Я выхожу в новый мир. Кто не спрятался, я не виновата. Сами бойтесь, а мне и без вас страшно. С сердечной благодарностью за редактуру, моей обожаемой L-Miras.
Вот так живёшь-живёшь, а потом "бац!" и в поход захотелось. Упитанной козой по горам поскакать, депрессию начинающуюся затоптать. Теперь расплачиваюсь…
Где я и где военное училище? Пусть и иномирское. Не умею я ходить строем. Лучше кофе с печеньками попью с кастеляном. Эх, знать бы, чем мне это обернётся, лучше бы на плацу маршировала…
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Ад для меня — это не жаркое пламя под котлами с кипящей смолой. Это ледяной ветер в торосах и бессилие…
© «Баба-Яга против!» Против того, чтобы зараза прагматизма, занесённая из другого измерения, погубила мир сказок и чудес Дремлесье, благодаря существованию которого мы помним «Репку» и «Курочку Рябу», «Финиста — Ясного Сокола» и «Василису Прекрасную», учимся добру, благородству и вере в чудеса. А ведь хотела тихо отсидеться…
Наш современник попадает в тело сына известного португальского мореплавателя Диаша и сам открывает острова Пряностей. Морские путешествия всегда были связаны с риском для жизни, а в начале шестнадцатого века каждый прожитый моряком день ценился за два. И так же оплачивался. Если повезёт, конечно.
Молодой студент волей судьбы или, скорее, после смачных затрещин от одного быдла попадает в другой мир. И если бы ему дали нормальное, взрослое тело, но нет. Высшие силы, создатели, демиурги закидывают его в маленькое, хлипкое тело человеческого детеныша. Ооо, это полный мрак, но гг не отчаивается. Сжав свои стальные яйца покрепче, он растет, развивается и, благодаря своей неимоверной любознательности, узнает окружающий, чуждый для него мир. На его пути будут встречаться кровожадные ихоры, чудовищные зазывалы и множество других ужасающих монстров!ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Произведение перегружено инвективной лексикойПри создании обложки вдохновлялся образами, предложенными автором.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Американский пилот Ховард Фармен совершил вынужденную посадку возле маленького французского городка. Его встретили два дружелюбно настроенных солдата. Идя по аэродрому, Фармен обратил внимание на то, что в ангарах стоят старые, допотопной конструкции самолёты...
Аннотация:Вторая книга дилогии, продолжение Томчина. Совсем черновик. Выкладываю для получения всяческих замечаний — идеологических, стилистических, пунктуационных. Не стесняйтесь в высказывании мнений! Замеченные швы от вставок и удалений по тексту просьба указать.
Красные комиссары, коммунисты 1930-х получают важнейшее задание: перенестись в XVIII век и примкнуть к восстанию Емельяна Пугачева. Удастся ли им, используя все свои знания, одолеть самого Суворова, привести пугачевское войско к победе, свергнуть самодержавие, заразить бедноту екатерининской эпохи идеями марксизма-ленинизма и начать строительство «новой жизни»? Никому не известно, чем закончится эта авантюра. Между героической армией Российской империи и огромным войском казаков и крестьян, распевающих «Интернационал», разгорается поистине страшная война.
Радуга — это прекрасное природное явление, которым любуются издали. Когда же ты вынуждена жить в таком мире, картинка уже не кажется такой замечательной. Хорошо, что друзья рядом и всегда помогут. И ты им тоже. Ах, где мой уютный домик у моря?