Внучка алхимика - [4]
Как бы то ни было, княжну он застал в неприглядной позе: та ползала по ковру и раскладывала на кучки документы, как понял Воронцов, по "ветвям" все того же древа.
– Кажется, я догадываюсь, почему Мария Владиславна не одобряет это ваше увлечение, – сказал он тогда.
– И почему же?
– Она боится, что ваша царственная осанка потеряет свою прямоту из-за такого вот "рабочего" наклона.
Соня смутилась, покраснела и хотела в самых резких словах высказать своё неодобрение человеку, который не воспитан, как надо, ежели позволяет себе заставать женщину врасплох. Кстати, в её собственной комнате.
Но Воронцов успел изобразить такое раскаяние, состроил такую жалостную мину, что Соня, не выдержав, расхохоталась, и конфликт забыли. Хотя в последний момент ей показалось, что в глазах графа мелькнуло довольное выражение. Довольное чем – тем, что он смутил княжну или… Что там он себе напридумывал, этот ёрник?
Словом, неприятное чувство у девушки осталось, как она ни уверяла себя, что это всего лишь досадная случайность. После сего ли случая, а, может, само по себе, её чувство к Дмитрию Алексеевичу приобрело, по выражению самой княжны, серый оттенок. Вроде, не было в ней откровенной неприязни, антипатии, но лишний раз лицезреть графа ей не хотелось.
К сожалению, маменька не собиралась разбираться в Сониной неприязни и упорно приглашала Воронцова в гости то на чай, то к обеду. Сегодня вот тоже… Хотя именно сегодня Соне как никогда хотелось побыть одной. Она-то и читала Вольтера в гостиной, чтобы быть у матери на глазах, иначе та начнет ей пенять на затворничество. Мария Владиславна пошла бы к себе, отдохнуть после обеда, а Соня смогла бы спокойно рассмотреть свою находку.
Именно она занимала сейчас Сонины мысли, потому что найдена была княжной так неожиданно, так странно…
Итак, едва только княгиня оделась и отправилась с визитами, Соня решила опять заняться своим проектом родословной. Для этого ей понадобился большой лист бумаги вместо черновика, на котором она стала бы вычерчивать своё древо.
Она решила послать Агафью в кладовку, где у Астаховых хранились куски обоев, которыми недавно оклеивали стены в гостиной. Вообще, петербуржцы предпочитали пользоваться штофными – тканевыми – обоями. Их привозили из Китая, и уже несколько лет княгиня пользовалась ими, уверяя других, что это очень модно. На самом деле, они обходились намного дешевле, а выглядели вовсе не хуже штофных.
Обратная без рисунка сторона бумажных обоев как раз подошла бы Соне для её работы.
Однако, вместо того, чтобы немедля пойти и принести то, за чем посылала её княжна, строптивая горничная, которая, кроме всего прочего, следила и за хозяйственными расходами в доме, вдруг заартачилась и стала препираться с нею. Мол, обои дорогие, говорят, что и не китайские, а японские, привезённые из дальнего-далека. И куплены по случаю. А ну как где приклеенный кусок оторвётся или испачкается, да понадобится заменить, а такие точно попробуй потом достать…
Словом, Софья не выдержала и закричала:
– Ежели ты, Агафья, тотчас же не принесёшь то, за чем я тебя посылаю, то я за себя не ручаюсь!
И, надо сказать, она вполне была готова залепить этой поперечнице хорошую затрещину.
Та, кажется, поняла, что дразнить княжну и далее становится небезопасным, уже собралась бежать в кладовую, как Соня вдруг передумала. Схватила горничную за руку, оттолкнула с дороги и отправилась в кладовую сама, бросив той на ходу:
– Не смей ходить вслед за мной!
Потом она думала, что этот её порыв, видимо, был не иначе сообщен свыше.
Растерянная Агафья осталась стоять в гостиной, досадуя на себя, а Соня пошла в кладовую перебирать сложенный там хозяйственный хлам.
В кладовой хранилось столько кусков всевозможных обоев, что на их обратной стороне можно было бы вычертить не одно древо, а целый лес. Здесь имелись даже куски обоев, поверх которых на стенах давно наклеили другие.
Соня и не стала брать японские – раз уж они такие дорогие! – а потянулась за рулоном обоев, которыми была когда-то оклеена гостиная комната.
Так получилось, что тянулась-то она правой рукой, а левой оперлась на старый глиняный горшок, в котором виднелось какое-то засохшее содержимое. Горшок из-под её руки выскользнул, княжна потеряла равновесие, упала грудью на полку, поневоле опершись обеими руками о каменную стену за нею.
Ей показалось, что камень под рукой подался. Но, поскольку такого быть не могло, подумала мимоходом, что у неё просто закружилась голова. Даже потрясла ею для верности и руки от каменной стены убрала. А когда взглянула на стену поверх свертков, мешковины, горшочков, коими были уставлены полки, не поверила своим глазам: стена медленно отходила в сторону, открывая черную пустоту.
Хотя Соня и была человеком неробкого десятка, в первый момент она едва не закричала от страха. Но дыра в стене не закрывалась и из неё отчетливо тянуло пылью и затхлостью. Позвать Агафью? Но та непременно расскажет все матери. Надо ли об этом ей знать?
Идти одной, вроде, боязно, но вдруг там ничего страшного нет? Можно ведь просто постоять на пороге, посмотреть, а для этого, как известно, нужна свеча.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу романа «Наследство в глухой провинции» положена история приключений Ларисы Киреевой, которая неожиданно оказалась наследницей большого дома в далёком Костромино. Киреева едет оформлять наследство и попадает в самый центр противостояния двух враждебных друг другу группировок, одна из которых причастна к смерти Ларисиной тётки Олимпиады. Это первая книга дилогии. Вторая называется "Холодное блюдо мести".
Юная княжна Ольга Литовская обладает удивительным даром — перед ее глазами вдруг встают картины будущего. Исполняются все ее пророчества — к счастью или несчастью других людей… Судьба сурова к княжне, с детских лет оставшейся сиротой. Она разлучает Ольгу с молодым мужем сразу после венчания; едва встретив, княжна теряет и единственного родственника Яна Поплавского, который обладает не менее загадочным даром, чем она сама. Судно работорговцев везет княжну по морю прочь от родины. Вырваться из рабства нужно любой ценой — ведь Ольге больше жизни необходимо спасти своего мужа и отыскать таинственного родственника…(другое название - "Они успели только обвенчаться").
Неисповедимы пути Господни… Княжна Софья Астахова и не предполагала, что судьба готовит ей такие испытания. Покинув родину, девушка вынуждена отправиться во Францию, чтобы отыскать несметные богатства, принадлежащие ее деду Еремею Астахову и его другу маркизу де Баррасу. Но дальше происходит и вовсе не предсказуемое: девушка оказывается в замке, где живет хозяйкой… Агриппина — ее крепостная, а ныне самая настоящая маркиза!Кроме того, после тайного венчания новоявленный супруг Сони, князь Потемкин, исчезает.
Невесту похитили прямо из-под венца, по дороге в церковь.Кузен жениха Станислав Поплавский насильно увез Лизу Астахову из Петербурга в Польшу в свое родовое княжеское имение, но пути обвенчавшись с йен в нервом же костеле. Лиза была как в бреду, она плохо соображала, что же произошло. А впервые пришла в себя, когда Станислав сказал ей, что он — ее судьба, а от судьбы, как известно, не уйдешь. Выходит, Поплавский считает, что укротил ее? Лиза про себя мстительно усмехнулась.Ведь недаром петербуржцы говорили, что княжна Астахова самая настоящая колдунья…
Продолжение романа «Наследство в глухой провинции». Лариса Киреева возвращается домой, выходит замуж, но её жизнь не только не становится безоблачной, но бывает и по-настоящему опасной, превращаясь порой в настоящий боевик.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Иллюстрации художника С. Бродского.
Оформление художников С. Бродского и И. Клейнарда.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.